— Может, потому что это ты меня врать заставляешь? — напоминаю ему, но он лишь важно поправляет на себе свой новый розовый халат.
Всё ещё обижается на меня из-за смены домашнего стиля.
А нечего было на меня нападать и запирать в ванной комнате! Я обиделась, и мстя моя жестока.
Хотя… я всего лишь попросила массаж по требованию и розовый халат на Тимуре дома. Считаю, малыми жертвами обошёлся. Пусть не ворчит. Я вообще после всего этого буду со штампом в паспорте, и если родители узнают, то меня просто прибьют!
— Отцу наберёшь немного позже? — уточняет Тим.
— Да, — киваю, кинув взгляд на свои чемоданы около стены. — Комнату мою покажешь?
— В гостевой поселю, — встаёт и ведёт меня в сторону двух свободных комнат. — Тебе лучше ту, что ближе к ванной и туалету, или ту, что ближе к кухне?
— К туалету, — кидаю, вспоминая особенности моей беременности. Хожу я в эту комнату чаще, чем куда-либо. Пью как не в себя и потом выливаю, наверное, больше, чем пью.
— Тогда лучше поселю в ту, куда Арина иногда уходит обижаться на меня, — задумчиво произносит.
— Такое бывает?
— Без конца, — фыркает он. — Туалет и ванная у нас будет общая. Санузел, по сути, и будет разделять наши комнаты. Белые полотенца все твои. Чёрные мои. Друг другу не мешаем.
Чёрные полотенца его?
Блин! Надо было розовые полотенца ему ещё приписать. А то как-то некомплект.
Так-с для тех, кто со мной только знакомиться! История родителей Марины: "Тайный ребенок от ректора"
Тимур
Заселяю свою вынужденную соседку и иду в свою спальню, в сотый раз набирая ту, что должна была мне стать женой через несколько недель. Ту, с которой был готов пойти под венец. Ту, с которой был готов завести детей. А она предала меня… И не в первый раз.
Чувствую ли я боль от этого? Нет. Чувствую ли я то, что чувствуют люди, когда им разбивают сердце? Не думаю. Чувствую ли я себе преданным? Да. Чувствуют ли я обиду? Да.
Признаюсь, отношения с Ариной были мне приятны. Мне нравится она. Я её люблю. Я считаю, у нас была бы отличная семья. Дети. Взаимоотношения.
Но, видимо, всё же та ссора пару месяцев назад, когда я застал её с другим, выжгла всё внутри меня. Тогда я чувствовал, как разбиваюсь на куски, и мир теряет краски. А сейчас… я просто зол, что из-за неё может сорваться мой контракт.
Кажется, я всё же её разлюбил. И держался за неё, потому что привык к ней. Она моя единственная девушка, не считая одного коротенького романа в студенческие годы, когда мы с Ариной решили, что нам нужен отдых друг от друга, и расстались на целый год. И, повстречавшись со своей одногруппницей, я понял, что Арина в сто раз лучше. С ней не надо играть в ромашки. Я знаю, что она хочет. Чего она от меня ждёт. И я могу ей это дать.
Я люблю чёткость во всём. Арина мне это давала.
Поняв, что трубку она не возьмёт, сбрасываю вызов и набираю лучшего друга.
— Да, Тим, — отвечает он сонным усталым голосом. Видимо, тоже устаёт старик.
— Арина мне изменила, — стреляю ему прямо в лоб.
— Опять? — так и вижу, как он бровь выгибает. — Тимур, а я тебе говорил, что бросать надо эту швабру. Изменила раз, изменит и два. Такие бабы трусы на месте держать не могут. Вечно слетают.
— Да знаю я, — цокаю языком. — Но проект!
— Баб, что ли, других нет? Я вон тебе сколько предложил, когда вы расстались! — ругается друг. — Ты всех нет-нет, а потом Арину вернул. Я тебя не зря порой идиотом называю. Ну реально идиот, Тимур!
