– Алюминиевая? – спросил Берендей.
Она кивнула и тихонько засмеялась. Берендей подумал, что она очень похожа на Юльку. Или Юлька на нее. Они обе легко смеялись над собой. А умение смеяться над собой он приписывал только сильным и уверенным в себе людям. Наверное, потому что сам над собой смеяться не умел. Вот его отец легко над собой смеялся.
– Ты не знаешь, что с Юлькой сегодня такое? Какая-то колючая и несчастная.
Берендей пожал плечами. Он и сам хотел знать, что с ней такое сегодня.
– Это хорошо, что ты был с ними в Новый год.
Он удивленно поднял брови.
– Они же дети совсем. А ты уже взрослый парень. Не представляю, что бы они тут без тебя натворили.
– Да нет, все было хорошо. Я только котел топил. Ну, насос еще поправил, там смазка застыла.
На веранде громко хлопнула входная дверь. Под шумный разговор студентов никто не услышал, как к дому подъехала машина. Берендей напрягся, но не пошевелился, а вот Антонина Алексеевна поднялась, и ему тоже пришлось встать, чтобы оказаться между ею и дверью. Мало ли что можно ожидать от бандита-депутата?
Дверь кухни распахнулась на всю ширину и ударилась о лестницу на веранде. Их было трое. Первым зашел человек, в котором сразу угадывался большой босс. Он был очень высоким и толстым, поэтому спина его горделиво перегибалась назад, и получалось, что он смотрит на окружающих сверху вниз. На толстой шее сидела маленькая голова с плотно прижатыми ушами, как это бывает у боксеров. Нос был свернут на сторону и расплющен. Только глаза – большие и яркие, под черными бровями – делали его безобразное лицо необычным и по-своему притягательным.
Следом за ним вошел и остановился у порога седой усатый тип, полная противоположность своему большому боссу: ростом с Берендея, легкий, подтянутый, несмотря на далеко не юный возраст – около пятидесяти, а может, и больше. У него были маленькие и проницательные глаза, и взгляд из-под прищура резал пространство, как луч оптического прицела. Берендею показалось, что этот взгляд царапнул ему лицо. Только на большого босса эти царапающие глаза смотрели ласково и снисходительно – так мать смотрит на расшалившееся дитя.
А позади маячила фигура с бочкообразной грудью и увесистыми кулаками, готовыми к бою.
Большой босс зашел гордо, как к себе домой, и не поздоровался.
– Кто здесь Людмила? – спросил он и оглядел присутствующих. Прозвучало это так, будто он хотел добавить: «Дайте ее мне, я порву ее на куски».
Людмила изрядно перетрусила и тихо сказала:
– Это я.
– Где Иван?
– Иван уехал еще в Новый год, – промямлила она.
– Куда он уехал? Почему он уехал?
– Я не знаю, куда он уехал, – Людмила наконец взяла себя в руки, развернула плечи и гордо подняла голову, – ему здесь не понравилось.
– Сюда он приехал с тобой? – продолжал допрашивать большой босс.
– Да, это я его пригласила.
– Как? – вдруг воскликнула Юлька и приподнялась с места. – Разве…
И тут же покраснела и закрыла лицо ладонями.
– Если он приехал с тобой, почему ты отпустила его отсюда одного? – отчаянно выкрикнул босс, и лицо его налилось кровью.
– Он что, ребенок малый, что ли? – фыркнула Людмила.
Судя по тому, как сжались кулаки большого босса, он готов был немедленно пустить их в ход, и Берендей подумал, что сейчас самое время вмешаться. Этот тип был одержим какой-то непонятной мыслью. Может, он думает, что его сына тут на чердаке прячут?
– Уважаемый, – Берендей слегка тронул его за плечо, – вам не кажется, что вы ведете себя несколько невежливо?
