Воспоминания из прошлого, вызвали холод в моей душе и помогли сердцу вернуться на место. «Чего я вообще на него реагирую?» - спросила себя мысленно, продолжая наш путь. «Может, этот козел здесь случайно или по работе? Сколько раз я сталкивалась со своими знакомыми где попало по чистой случайности, почему он должен быть исключением?» - продолжила рассуждать я.
Успокоив себя подобными умозаключениями, решила сделать вид, что не узнала его и пройти мимо, надеясь, что Туманский поступит так же.
- Виталина! – окликнул меня, когда мы с детьми прошли мимо него.
- Черт! – выругалась тихо себе под нос, поняв, что моим желаниям не суждено было сбыться. – Мальчики, идите домой, я скоро подойду. – обратилась к сыновьям. – Леш, закажи пока пиццу.
Старший сын нахмурился и с опаской посмотрел на стоявшего в трех шагах от нас мужчину. Лешка нехотя кивнул мне в ответ, покрепче сжал руку Никиты и направился к металлической двери подъезда. Я продолжала стоять спиной к Туманскому, ожидая пока дверь за сыновьями закроется. Убедившись в том, что дети ушли, развернулась к тому, кого видеть совершенно не хотелось.
- Здравствуй! – как ни в чем не бывало произнес он.
- И тебе не хворать! – с таким же спокойствием ответила ему.
- Нам надо поговорить.
Мой внутренний голос рассмеялся на подобное заявление. Тринадцать с лишним лет прошло! Ни год, ни два, а тринадцать! Почти четырнадцать. Я конечно слышала, что у людей бывает заторможенность, но такой долгой…
Мне его разговоры сейчас нафиг не сдались. Дорога ложка к обеду.
- Ты сильно преувеличиваешь, говоря: «нам». – в отличие от внутреннего желания наброситься на него, выцарапать наглые глаза, выдрать его волосы и со всей дури долбануть ему коленом в причинное место, за его козлиность, внешне я оставалась совершенно спокойной и уверенной в себе женщиной.
- Я хочу поговорить. – сдержано исправился он.
- Говори.
- Мне нужен сын.
- А я тут причем? – изогнула театрально бровь.
- Мне нужен наш сын. – решил уточнить Туманский.
Желание покалечить его и послать возросло в несколько раз, только то, что мне в этом доме еще жить, останавливало меня от подобной экзекуции. Я не хотела устраивать спектакль для соседей, к тому же Лешка не должен узнать, что Сергей не его отец. Сын обожает своего папу, слушается во всем. Мой старший богатырь сейчас в том возрасте, когда психика шаткая. Сыну кажется, что он взрослый, я не всегда способна ему все объяснить, без Сережкиного авторитета я не справлюсь. А самое главное, я не хочу делать больно Алеше, расстраивать тем, что папа - не родной папа.
- Туманский, ты часом адресом не ошибся? Я нормально зарабатываю, мне хватает денег на семью. С чего ты взял, что я оказываю услуги суррогатного материнства? В столице куча клиник, где предоставляют подобные услуги. Обратись туда.
Пусть я не могла устраивать скандал для соседей и настучать этому козлу по башке, но побесить его сам Бог велел. С огромным удовольствием наблюдала за ходящими ходуном желваками на лице Туманского. Его взгляд потемнел, но меня это нисколько не пугало, наоборот, радовало.
- Я говорю о своем сыне, Алексее. – с трудом разжав челюсти, произнес он.
Как же мне хотелось выплюнуть ему в лицо, что у него нет сына, он сам от него отказался, крикнуть, какой он урод, припомнить о его поступке, о долгах, в которые нас загнал, но мы выкарабкались, справились... Внутри все жгло, требовало сказать, как я его ненавижу, по моей наивности, влюбленности и вине этого козла с его родителями, моя мама посадила свое здоровье. Мы обе с ней тогда тайно рыдали по ночам в подушку от нелегкой доли, а утром врали друг дружке, что глаза красные от аллергии или недосыпа.
