Берестечко: XXI век. Стихи. Том 1 - страница 3



Знать погибшим будет лечше
Искуплять свою вину.
А позднее погребали
С грустной радостью, не в зле
И с надеждой отдавали
Матери – Сырой Земле..
И сегодня на погостах
Счёт крестам за горизонт.
Второпях уходят в гости,
Это явь, не просто понт.
И до пекла пересудят,
Кто в Эдем, а кто в котёл,
Чертовщины не убудет,
Там на всех хватает смол..

Галочке К.

Как несказанны Вы сегодня,
Глаза как угли, и блестят.
Сияет праздник новогодний,
И все тузы во всех мастях..
Но я не в меру опечален,
Вы ныне явно не со мной.
Поистине – чужой на бале,
Иль на балу, совсем плохой..
И шаркнув туфлей на прощанье,
Потопал в алчущий буфет.
Какой пассаж, судите сами,
Не получилось «Тет-а-тет»..
Не получилось чудной сказки,
Но я тогда ещё не знал,
Что волк, зверюга, без опаски
Льстеца под маской укрывал.
«Ах ты, голодная скотина»,
Кивнул ушами он в ответ.
«К барьеру, не тяни резину»,
И секундант достал брегет.
Друг друга стульями звездили,
Оркестр два раза пел галоп..
Но заиграли «Пикадилли»,
Я не промазал в волчий лоб.
С походкой легкой, но нетвёрдой,
И издавал маской стон,
Я поклонился непритворно
И пригласил на вальс-бостон..

Дьяконову В. А.

Севера

Нагадала мне кума
К чёрту на кулички,
Отправляйся на Кулар,
Собирай вещички.
До губы рукой подать
Ванькиной, ледовой.
Хорошо, не навсегда
Наточил подковы.
Заказал аэроплан,
Тот, что в Заполярье.
В голове живёт дурман
Папиросной гари.
Промороженный Якутск
С хреном и без соли.
Еле высказался «gut»
Я продрогшей доле.
С пересадками и без,
Сторонясь оказий,
Я на север лез и лез,
Сразу не расскажешь..
Замаячил светляком
В куржаке, сугробах
Мой Кулар и значит дом,
К счастью – не до гроба.
Рвался годика на три,
Подкопить деньжаток.
Дальше и тире, и штрих
В трудовой был краток.
За сезонами сезон,
Отпуск регулярно.
Прет металл и есть резон
В тундре заполярной..
Уж давно ушла кума
На погост и в иксы,
И снежит меня зима
С безотказной биксой.
Негодует материк:
То теракт, то кризис.
Я уже полустарик
Рядом с пышной визой.
Приедается озон
И за крайний север.
Тридцать первый я сезон
Под полярной сенью.
И стараемся, пока
Денежно и трудно.
Не сломает старика
Заполярья тундра..
Евстигнееву – водиле

«Заупрямилась верста…»

Заупрямилась верста,
Опустила взор невинный.
У гостиницы «Мечта»
На прогреве спят машины..
С сентября и до апреля
Зимник – черная дыра.
И якутские поверья
Донимают нас с утра.
Бесоркуны – духи ночи,
Бесы ветров и пурги.
Протирай в дороге очи
И товарищам не лги.
А партнерам добрый Велес,
Бог животных и творцов.
Дед учил природной вере.
Вере прадедов без слов..
Отдыхают, свят машины,
В полудреме лишь шофер.
Отдохнёт, обнимет шины
И дерзай, и пой мотор!.
Тыща вёрст до Нижнеянска
И верст триста до Куйги.
Спит Казачий партизанский
Зимник наш – извечный гид.
А на памяти портьера,
Разудалая вдова.
Разогрела флибустьера,
В зимник вырвался едва..
В свете фар лишь километры.
Скоро Грозный – перевал.
Заполярные моменты
Сам по жизни отыскал.

Софронову М. Ф.

С Т Э М

Волшебство шестидесятых,
Слабина опасных тем.
На помостках сцен дощатых
Был зачат кудесник СТЭМ..
Мы, как сказочные бесы,
Порожденье свежих ген,
Институтские повесы,
Поддержали КВН..
Мы, как вещие Бояны,
Струны светлые души
Отыграли на изъянах
В театральнейшей тиши.
В тесноте заумных лекций
Стало больше ходоков.
И с избытком чудо-специй
У студенческих котлов.
И полковник без погонов,
Верный, ласковый злодей,
Вел нас в юмор М. Софронов,
Прирожденный лицедей!..
И пивали чай с Жильцовой,
С кучей сдобных пирогов.
Обаять без слов любого