И жест, и звук предельно важен,
Проверь надежно шлемофон.
Наш танк с пятёркой экипажа
С Челябы просится на фронт..
Раскисшей осени на склоне,
Не наломав в дороге дров,
Мы наконец-то в батальоне
Среди танкистов-братанов.
В молчанье стоя помянули
Тех, кто до свадьбы не дожил
На плащ-палатках поуснули
На днищах танков у межи.
Подъём. Внимаем у планшета
И командир даёт приказ
Струится красная ракета,
Сигнал, понятливый для нас.
А танк дрожит и жаждет боя,
Как исполинский полуконь.
Прицел наводчик правит стоя
Под сладкую газойля вонь..
Стрелок-радист живёт командой,
Что даст из башни командир.
У нас не в моде пропаганда,
Устав листали мы до дыр.
Сдержать не в силах фрикционы
И триплекс протирать не раз,
Механик с танковым фасоном
В атаку рвётся, как в экстаз..
Без лишних скидок на субботу,
Привыкнув к гиблости боёв,
Стелилась ромбом наша рота
На вражеский укрепрайон.
Старшой командует по связи:
«Вперед танкисты, будем жить!..»
Спаси, Господь, от безобразий
У безымянной той межи..
Першит от целеуказаний:
«Фугасным и на «30—0»!.
А слева танк из роты замер,
Очередная наша боль.
Снарядом сбита гусеница,
Но танк сражается, живёт.
Сейчас бы впору похмелиться,
Но нам нельзя, другой завод.
На фрицев навалились скопом,
Танк плющит пушку, пушкарей
Прошлись загзагом по окопам.
«Вперёд, загзагом, не гореть!..»
Ну, наконец-то, бронебойный,
Держись, спесивый «Фердинанд»!
И пушка молотом отбойным
Врага поцеловала в зад..
«Отбой» – грохочет в шлемофоне,
Знать будет время закурить.
Остались живы в этой бойне,
А танк лишь бой обязан жить..
Опасны танковые будни:
Из боя в сон и снова и бой.
Трагично, тягостно и трудно,
Но что поделаешь с судьбой..
