Когда мы оказались внутри, мы поняли, как ему столько времени удавалось пробыть в этом доме и оставаться незамеченным. В полу было вырыто нечто похожее на окоп, там был установлен стол, стул, а на столе лежала тетрадь с записями и ручка. Здесь он видимо вел отчет о своих результатах при выполнении поставленных задач. На поверхности лежали три старых матраса, разбросанных по углам, и подушки, набитые старыми вещами. Вот, пожалуй, и все, но мы были рады и этому. Легли спать, а я все думал о завтрашнем дне.
Едва взошло солнце, как Ерема принялся нас будить. Мы быстро поднялись и через несколько минут были готовы к предстоящему походу.
– Знаете, мы ведь вообще-то непроверенных людей в отряд не пускаем, а то мало ли что, вдруг переодетым фашистом окажется. Обычно мы долго присматриваемся. Подойдет ли нам этот человек, не придаст ли он нас? Так что вы не подумайте, что к нам просто так попасть можно. Вы исключение, потому, что друзья мои, и я за вас поручиться могу. Понятно? – обратился он к нам.
– Конечно, – отозвался я.
– Ну, что готовы?
И он вопросительно на нас взглянул. Мы кивнули и, не услышав с нашей стороны никаких возражений, он продолжил:
– Тогда в путь.
Мы поднялись и вышли из дома. Пробравшись под деревьями, выбрались на ровную местность, впрочем, по хорошо просматриваемой территории брели мы не долго, чтобы не быть замеченными и через некоторое время свернули в лес. Долго шли мы по болотам, цеплялись о колючий кустарник, пробирались в камышах и наконец, добрались до лагеря. Останавливаться на его описании я не буду, чтобы не отнимать время читателя и посвятить его более важным событиям. Напомню лишь, что он представлял собой ровную местность, закрытую со всех сторон высокими деревьями. Ерема шел впереди, а я и Сенька немного поодаль. Солдаты, увидев Ерему, радостно закричали:
– Ерема! Опять объявился!
А кто-то кричал:
– Как жизнь? Не одичал там без нас?
И, заметив нас, продолжил:
– А это кто с тобой?
– Потом узнаете, – ответил он.
Некоторые солдаты занимались делом, не замечая ничего вокруг, а некоторые внимательно рассматривали вновь прибывших. Немного поодаль, сидя на бревне заваленного дерева, сидела высокая девушка с короткой стрижкой. Волосы ее были острижены по подбородок. Она была полностью поглощена своим делом (в данный момент она чистила пистолет) и, казалось, не замечала нас.
– Мне нужно видеть командира, – обратился к одному из солдат Ерема.
– Пошли, – ответил он и повел в палатку.
Мы с Сенькой остались стоять на улице. Этим солдатом оказался ни кто иной, как Сева.
Войдя внутрь, он увидел Петра Харитоновича, он курил папиросу и о чем-то размышлял.
– Товарищ командир, вот, к Вам пришли, – обратился Сева.
– Кто пришел? – спокойно спросил командир.
– Представился Еремой.
– А, Ерема, зови.
– Слушаюсь, товарищ командир.
Сева исчез и в палатку вошел Ерема.
– Товарищ командир, разрешите доложить о выполнении задания, – начал он.
– Докладывайте.
– Задание выполнено. Необходимое количество человек завербовано и готово вступить в наши ряды.
– Отлично, Ерема. Тебе какое задание не дай, всегда справишься.
– Смотрите не сглазьте, товарищ командир, – с улыбкой произнес Ерема.
– Не сглажу, – смеясь, говорил Половцев и, постучав по дереву, продолжал:
– Ты один из моих лучших солдат, что правда, то правда.
– Спасибо, товарищ командир.
– Одно меня, Еремушка, беспокоит: почему Андрей не возвращается, говорил, через два дня будет, а сейчас третьи сутки пошли.
