– У меня там и рябина, и ива растет. Росла (поправил себя я). Знаешь, мне так рябина нравится. Помню, подойду, посмотрю на нее, на ее ярко красные ягоды и вся грусть долой.
– А я березки люблю. Вот повсюду они растут, я слышала, и не только у нас в стране, а ведь такие только у нас, только на Родине они такие трогательные, прекрасные, как бы хотят сказать что-то. Не знаю, мне кажется в них столько грусти, столько печали и когда у березки течет сок, кажется, что она плачет по нашим бойцам, которые не пришли с фронта. Понимаешь, они другие, я не знаю даже, как это объяснить, но мне кажется, что у нас они даже шелестят по-другому, – произнесла Сашка.
Мы ненадолго замолчали и через некоторое время вернулись в лагерь. Там нас ждал Сенька.
– Где вы все ходите? Я уже всю работу переделал. Ладно, хорошо хоть вообще вернулись, – недовольным голосом говорил он.
Мы с Сашкой улыбались, глядя, как недоумевает Сенька. Тут подошел Сева и сообщил, что нас зовет командир. Мы направились к землянке, где нас ждал Петр Харитонович, а на столе лежал какой-то план местности.
– Раз уж вы теперь с нами, я хочу посвятить вас в нашу деятельность. Подходите ближе, видите? – обратился к нам Половцев, приблизившись к карте.
Мы подошли и склонились над картой.
– Здесь и здесь расположены ящики с провизией, но эти запасы сейчас на исходе и нужно искать пути пополнения припасов и провизии. Какие будут предложения?
– Я думаю, отбить обоз у немцев, когда они будут доставлять его к себе, – начал Сенька.
– Мысль хорошая, но не для нашего случая. Этот ход может привести к серьезным последствиям, вдруг нас раскроют.
– Тогда нужно связаться со штабом и через своих людей установить места новых тайников, – высказал свою мысль я.
– Идея отличная, Григорий, только где взять этих «своих людей»? Я ведь со штабом не так уж хорошо знаюсь.
– А найти их можно через списки руководителей диверсантов, возможно среди них найдется человек, с которым вы учились или работали, только их придется соответственно достать, – закончила мою мысль Сашка.
– Значит, будем доставать. Но давайте-ка, мы с вами сначала испробуем метод попроще, – уверенно сказал командир.
Мы не совсем тогда поняли, что они имел в виду.
На следующий день все было, как обычно. После выполненной работы я, Сенька и Сашка сидели у костра. Мы говорили на разные темы и вскоре завели разговор о родителях.
– А помнишь, Сень, когда мы еще у тебя на крыльце сидели, нас теть Наташа в дом звала, она еще тогда сказала, что замерзнем. Помнишь? – спрашивал я.
– Помню, как же не помнить, – грустно ответил Семен.
Сашка ничего не сказала, она всегда, после того, как родителей ее убили, была очень молчалива и замкнута.
– А мамка твоя жива? Где она сейчас? – продолжал я.
– Она еще зимой в сороковом году на работу в город уехала, тогда ведь мы еще не знали, что война будет…
– И что вы с тех пор так и не виделись?
– Нет, – печально ответил он.
Наступило короткое молчание. Неожиданно к нам подошел Сева и сообщил следующее:
– Товарищи, командир ждет вас, чтобы посвятить в свой план действий. Там будет присутствовать весь командный состав, а также еще несколько человек из отряда (мы были в их числе).
Мы собрались в землянке, которая была достаточно хорошо замаскирована, для того, чтобы не быть замеченной с воздуха. Если посмотреть сверху, то можно подумать, что помещение и вовсе отсутствует, кажется, что ровная поверхность слегка прикрыта ветками, которые, надо признаться, были также разбросаны повсюду. На самом же деле под землей находилось хорошо скрытое пространство, сбоку которого находился вход, он также был скрыт от глаз. Когда мы очутились внутри, заметили, что землянка командира была более оснащена, чем остальные. Она была обита бревенчатыми досками и была более укреплена, внутри также как и в остальных, находился стол, два стула и место для сна. Командир находился у стола, а мы и еще несколько человек из отряда стояли у дверей внутри. Петр Харитонович, повернувшись к нам, произнес:
