– Будешь шуметь, я утоплю тебя здесь, и найдут тебя только весной… Шевелись! – Толкнул её вперёд и вверх на берег, из воды.
Вэллия выбралась наверх на нетвёрдых ногах, чуть не падая, ухватилась ладонью за землю, и пальцы утонули в рыхлом снегу. Но она не чувствовала холода его, всё тело её дрожало от пережитого. Холод! Холод ощущался во всём: от земли поднимался вверх, попадал в нос, в рот, в лёгкие, обжигая всё на своём пути при каждом вдохе. Одежда дышала холодом, она касалась тела и несла только холод. Даже прядки волос на голове, надо лбом замёрзли и стали твёрдыми, мёртвыми. «Господи… Господи… Господи…» – стучало в её висках с каждым ударом сердца. Почему она ещё жива, как это могло случиться с ней? Она вся мокрая и ещё не умерла от холода, ещё продолжает жить вопреки всему. Как?
Они добрались до убежища с лошадьми, когда на небе белая полоса стала розовой, предвещая скорый рассвет.
Алдор из полумрака кинулся им навстречу, и замер, когда по лицам понял, что что-то не так.
– Что случилось, Корвин?
Тот молча отшвырнул Вэллию в угол на сенную труху, и с шумом отдышался. Рядом стучали копытами лошади, звенели удилами, выбирая из-под ног остатки съедобного сена.
– Что произошло?
– У неё спроси… – Корвин дёрнул головой в угол, указывая на дочь графа. Вэллия почти не шевелилась, как упала, так и осталась лежать, только руки прижала к груди и подтянула колени. – Еле ноги унесли… от греха подальше… – продолжил чуть слышно. Голос его дрожал, он ведь тоже вместе с Вэллией был в одной реке. – Надо уходить, пока ещё темно… Нас ищут…
– Что случилось? – Алдор бросился собирать вещи, проверять ремни на сёдлах, отвязывать лошадей. Он всё ещё не терял надежду узнать, что произошло. – Ты купил хоть что-нибудь? Зерна, хлеба…
– Нет! Я оставил там даже последние деньги… благодаря ей… – Скрипнул зубами, глядя в сторону Вэллии. – Она разоралась там, как безумная… Надо было убить её ещё в первый день… Или убить сейчас, пока не выпила последнюю кровь…
– Надо было оставить её здесь. – Голос Алдора сейчас мог только разозлить Корвина.
– Думаешь, ты бы уследил за ней? – Усмехнулся зло. – Её надо было связать… тогда, может быть… Она бы обманула тебя, обхитрила, ты и так уже… – Многозначительно замолчал.
– Что – я уже? – Алдор замер и перестал увязывать седельные сумки, ждал ответа, изумлённо вскинув тёмные брови.
– Начал договариваться с ней, давать какие-то обещания… Я всё знаю, Алдор! Ты наобещал ей невесть чего… отпустить её, сохранить ей жизнь…
Алдор не слушал его, стиснув зубы, рывками затягивал верёвки и ремни седла, злился.
– Давай, я убью её, бросим её здесь? Зачем она нам сейчас? Нас ищут… У нас – ни денег, ни хлеба. Зачем нам лишний рот?
– Давай, возьмём за неё выкуп – будут деньги…
– Ты с ума сошёл! Нас убьют… Граф сделает всё, чтоб не отпустить нас живыми, ничего себе! Мы у него дочь украли, его самого чуть не убили – такое не прощается…
– Если всё продумать…
– Да ну тебя! Надо убираться отсюда.
– А с ней что будем делать?
– Как хотели сразу, привезём в Лион… Пусть граф думает, что он будет с ней делать, может, он сам возьмёт за неё выкуп…
– Пошли… – Алдор управился с лошадьми и передал оба повода Корвину, чтоб выводил на улицу. Сам пошёл к дочери графа. Коснулся плеча. – Эй! Вставай! Пошли! Надо идти…
Девушка вскинулась, поднимая голову, глянула в лицо огромными блестящими глазами, как безумная. Алдор повторил:
