– А ты передай от меня «спасибо» своему отцу… Он, наверное, будет рад, что я один остался…
Она отвела глаза в сторону, вряд ли понимая, что сказал ей Алдор, она в последнее время жила в своём мире и мало понимала, что делается вокруг. Правда, были иногда проблески, такие, как этот.
Она медленно вытянула пальцы из ладоней Алдора и поправила одеяло у горла, спрятала руки и поплотнее укуталась. Алдор наблюдал за её лицом. Огромные глаза её смотрели прямо, красивые глаза с длинными ресницами, губы дрожали и подбородок.
Была ли она в чём-то виновата, что так расплачивалась? Она и на отца-то своего мало, чем была похожа. Может, только чуть-чуть подбородком с ямочкой? У Вольдейна тоже такая была, Алдор хорошо её запомнил на чисто выбритом подбородке… Он в тот день улыбался часто… Радовался, что всё закончилось благополучно… И эта его улыбка тогда приковывала взгляд Алдора-мальчишки, он не помнил больше ничего, ни людей вокруг, ни глаза, ни лица, только вот эта вот улыбка графа-победителя засела в памяти, не забывалась, не стиралась…
Будь он проклят! Его бы сюда! Сюда, на место этой вот девчонки, он бы знал, что ему сказать, и не боялся бы сделать больно, и хлеба бы ему жалел… А ей… ей не мог.
Резко поднялся и поворошил ветки в огне, добавил новых, раскладывал другие у костра, всё перекладывал, возился, будто не знал, чем заняться. Спросил вдруг:
– У тебя жених есть?
– У меня? – она переспросила, и переспросила так, словно и не болела, и понимала всё.
– У тебя, у тебя…
– Нет… Отец не нашёл ещё подходящей партии… – Она смотрела на него, не сводила взгляда.
– Долго ищет… Тебе сколько лет-то?..
– Восемнадцать будет скоро…
– Что тебе обычно на день рождения дарят?
– По-разному…
– Почему так долго граф не находил тебе жениха? Восемнадцать лет – это возраст для девушки твоего положения…
– Не знаю… Я осталась у него одна… Может, у него какие-то свои планы…
– Он не говорит с тобой об этом?
– Нет… – Она раскашлялась и, отвернувшись, закрыла губы одеялом. Алдор подал ей кружку с тёплой водой, она стояла на камнях у огня. Вэллия отпила несколько глотков и прошептала с благодарностью: – Спасибо…
Алдор забрал кружку и стоял неподвижно, глядя сверху на больную девушку. Вэллия уже закрыла глаза и откинулась к стене пещеры, наверное, опять заснула или забылась. Алдор долго молчал, потом шепнул, не зная, слышит ли она его:
– Совсем не тебя мы хотели похитить… хотели убить графа… Прости нас за ту боль, что мы тебе сделали…
Девушка на слова его даже не шелохнулась, видно, точно не услышала или не поняла.
К вечеру вернулся Корвин, забрал последние деньги у торговца, купил хлеба, сыра, ячменя для лошади.
– Ну что там? – первым спросил Алдор, маленькими кусочками отламывая хлеб от большего куска.
– Всё по-старому… – Корвин был хмурым, в сторону Алдора даже не глядел.
– И меньше не стало?
– Я же сказал, по-старому…
– И сколько ещё?
– Один Бог знает…
Они молча доели свой хлеб с сыром, запили по очереди водой из кружки. Корвин добавил дров в огонь и сказал:
– Пойду накормлю лошадь, принесу воды… Дров-то хватит? Ночь опять холодная будет…
– Я набрал там ещё немного, надо принести…
– Ладно, приду – сходим…
Ушёл, Алдор, оставшись один, растормошил Вэллию и вложил ей в ладонь кусок хлеба. От себя припас.
– Что случилось?
– Ешь давай и не спрашивай…
Девушка со сна закрывала глаза, хлеб ела машинально, смотрела мимо Алдора. Спросила вдруг, перекинув на него взгляд:
