– Чем? И ты еще спрашиваешь? После всех свиданий вслепую, что ты мне устраивала? – Нет, сначала это было даже забавно. Но потом… – Я, между прочим, до сих пор не забыла Лэри из Коннектикута, что вечно носил шорты с дельфинами и закидывал снюс.
– Господи, старина Лэри! – Кэсс ухмыльнулась. – Ну да, он действительно был странным.
– А тот, что оказался отчаянным либерал-националистом и таскал меня на митинги?
– У всех есть свои недостатки. Они же не предъявляют мне свои гражданско-правовые позиции при знакомстве.
– Я еще молчу про ипохондрика4.
– О да, ипохондрик. – Она рассмеялась. – Тогда мы действительно промахнулись. – И тут же заговорщически добавила: – Нет, погляди, я была права. Он остановился и правда пялится.
– Кэсс… – Я нахмурилась. – Просто скажи, кто? Снова Марк?
Марк пытался ухаживать за мной с первого семестра. Мы оказались за одной партой на политологии, и с тех пор после каждого занятия я наблюдала, как он хочет завязать разговор, но так и не решается. Так что уже почти год он таскался за мной, словно игуана, и все глядел несчастными глазами.
– Что? Забудь про зануду Марка! – отмахнулась подруга, прищурившись. – Погоди, лицо знакомое такое. Я его точно где-то видела. Как же тебя зовут, красавчик?
– Может, в таком случае он на тебя смотрит?
Но она лишь покачала головой, игриво ткнув в меня карандашом.
– Да кто там? – сгорая от нетерпения, спросила я.
– О боже. Да это же…
– Кто?
– Это же он.
– Кто?
– Звезда интернета, Джекс. На занятия приезжает на черном байке. Ты наверняка видела: волосы каштановые, а в них седая прядь. Глаза светло-карие. На руках всегда перчатки. Даже сейчас. Как же это сексуально.
И тут в мою душу закрались первые сомнения. Я резко оглянулась, едва сдержав себя, чтоб не сорваться с места и не выскочить наружу, надеясь никогда больше не увидеть этого парня, но вместо этого медленно выдохнула и изобразила самое равнодушное выражение лица из всех, что только имелись в моем арсенале.
Чувство стыда за свой мегапозор года все еще просачивалось в вены от одного лишь взгляда на этого человека, и это было безумно неприятное ощущение. Кто ж знал, что мы еще и в одном университете учимся?! А еще он действительно пялился на меня. Вот только я знала: причина явно не во вспыхнувшем внезапно любовном интересе.
– Он не в моем вкусе, – процедила я сквозь зубы.
– Дже-е-е-е-екс, – протянула Кэсс и хлопнула ладонью по моей книге, заставляя посмотреть на себя. – Он не может быть не в твоем вкусе! Он во всех вкусе! И он вообще ни на кого не обращает внимания, понимаешь? – Теперь она светилась, как лампочка на рождественской гирлянде.
– В каком смысле?
– В самом прямом. Его просто никто не интересует. Вообще.
Прекрасно. Если он посмеет хоть слово сказать, я пошлю его далеко и надолго.
– Он идет, идет в нашу сторону, – зашептала Кэсс и, схватив меня за запястье, добавила: – Я тебя умоляю, сделай лицо поприветливее.
– Привет, – раздался хорошо знакомый голос, и Кэсс расплылась в довольной улыбке. «Я же говорила», – читалось в ее глазах. Я отвернулась и принялась старательно ковырять трещину в столешнице.
– Приветик, – отозвалась Кэсси.
– Сегодня в «Сигма Пи» вечеринка по случаю окончания учебного года, приходите, – вдруг пригласил он.
Издевается? Теперь мне еще сильнее захотелось съездить этому придурку по морде.
– Класс. Мы собирались на вечеринку в доме сестринства, но обязательно подумаем над твоим предложением. Да, Джекс? – спросила подруга и под столом пнула меня носком теннисной тапочки.
