– Я ему тоже благодарен за одно имя в вашем списке, уж не знаю, об одном и том же имени мы говорим, или нет, – рассмеялся я, и мельком глянул на её молчаливую подругу, а потом на своего приятеля, – Дамы, позвольте представить вам своего друга, Сергея Демидова. Сергей, познакомься с самыми прекрасными девушками в этом зале Анастасией Нарышкиной, и… – замялся я, вопросительно глянув на подругу Насти.
– Елизавета Глинская, – правильно поняла она мой взгляд, и сделала реверанс.
Глинская, значит? Её фамилия показалась мне знакомой, но у меня до этого было столько дуэлей в школе, что я уже не помнил, был среди них Глинский или нет. А то может как-то неудобно выйти, если был.
– Господа, я надеюсь, мы не сильно помешали вам своим вторжением, и не нарушили никакие ваши планы? – вопросительно глянула на нас Настя, подойдя ближе, – Честно говоря, я немного заскучала, и решила сбежать, прихватив с собой подругу. Одной было бы всё же как-то неприлично к вам подходить, да и не хотелось бросать её на растерзание поклонников.
– Ни капли не помешали. Наоборот, мы счастливы, что вы решили составить нам компанию, и раскрасить этот серый день новыми красками, – церемонно поклонился Демидов.
– Может, мы тогда перейдём уже на неформальное общение? – взмолился я, – Честно говоря, устал я уже от всех этих господ и выканий. Честное слово, такое чувство, как будто на пару столетий в прошлое провалился.
Девушки с улыбкой переглянулись, и кивнули мне.
– Полностью согласна. Я тоже уже устала от всех этих церемоний и надутых павлинов, вьющихся вокруг меня, – решительно сказала Настя, – Лиза тоже не против, хоть она и очень застенчива. И раз мы перешли на такой доверительный уровень общения, может расскажешь мне, почему тебя так невзлюбил мой двоюродный брат, который учится с вами в одной школе? Его буквально перекосило, когда он увидел нас танцующими, а потом полчаса шипел, высказывая мне и деду, что ты недостоин меня, пока дед не приказал ему заткнуться.
– Да так, ничего особенного, – ухмыльнулся я, – Не сошлись с ним по вопросу культуры поведения в обществе, мне пришлось дать ему урок вежливости, вот он и не может мне этого забыть.
– Ого, так вы на дуэли дрались? И ты победил его? – догадалась Настя, и как-то странно глянула на меня. Я не смог понять, что означает её взгляд, слишком быстро там менялись и перемешивались эмоции. И удивление, и опаска, и торжество – всё смешалось в каком-то странном причудливом коктейле.
– Увы, виновен по обоим пунктам, – развёл я руками, – Надеюсь, это никак не омрачит наше общение?
– Нисколько! – резко мотнула она головой, – Мой братец тот ещё придурок. Я даже рада, что ты смог преподать ему урок хороших манер, хоть он и не пошёл ему впрок. Как был он идиотом, идиотом и остался. Такие не лечатся.
– Настя! – шикнула на неё подруга, опасливо покосившись по сторонам, как будто боясь, что её кто-то мог услышать.
– А что – Настя? – спокойно отозвалась она, – Я правду говорю, и могу это и ему в лицо сказать. Терпеть не могу двуличности.
– Не всегда можно говорить правду, тем более людям, которых ты едва знаешь, – упрямо не согласилась с ней подруга, – Иногда стоит и промолчать.
– Уверена, что с этими молодыми людьми можно говорить прямо, без опасений, что они потом с кем-то будут это обсуждать. Я довольно хорошо разбираюсь в людях, и убеждена, что им можно доверять, – упрямо поджала Настя губы, – И более того, у меня сейчас такое чувство, что я знаю их уже очень давно… – тихо закончила она, глядя при этом исключительно на меня своими глазами-омутами, а моё сердце в груди вдруг учащённо забилась, как будто собираясь выпрыгнуть из груди.
