Бес лести предан - страница 18

Но тварь и не подумала сгинуть. Она покатилась вперед, подавляя красное свечение, прямо к его судорожно сжатым пальцам. Ближе… Ближе… Совсем близко…

«НЕТ!»

Опаляющая волна ярости вырвалась наружу, сгустилась вокруг кулака, как кисель, и бес замер – завяз, как в болоте. В тот же миг его пронзил другой штык, сверкнувший ярко, будто полыхающий закат. Тьма разлетелась в клочья.

– Такую кроху заколоть не можешь, – бросил Фрейгольд с косой улыбкой. – Ну ты и бездарь.

Последние бесы темными зигзагами уносились прочь. Кадеты их не преследовали – твари взмыли слишком высоко, а пистолетов с собой не было. Взметнулись радостные выкрики: победа!

Алексей стоял, тяжело дыша, весь мокрый от пота. Его трясло от усталости и запоздалого испуга.

Подошедший преподаватель хлопнул его по плечу.

– Отлично сработано, парень. Всем бы такое рвение. За сегодняшнее побоище тебя и в фурьеры не грех бы произвести.

Алексей пробормотал что-то благодарное, сам не слыша, что говорит. Стер с глаз жгучий пот и покосился на других кадетов. Ну теперь-то хоть знают, что он не трус.

Мальчишки смотрели недоверчиво и хмуро. Кто-то в задних рядах буркнул:

– Вы поглядите, опять он выслуживается.

Алексей вскинул подбородок. Ну конечно, как бы он ни старался, остальные увидят в этом только упрек своей нерадивости.

Плевать. Он не ради их одобрения надрывается.

Учитель скомандовал:

– Кадеты, стройся! Назад в корпус – марш!

Жизнь потекла своим чередом, только к дневным занятиям прибавились ночные. Прочие Вечерние с удовольствием пользовались своей привилегией иногда являться днем, не сделав задания или не выучив урок, но Алексей себе такого не позволял. Он знал, что сказала бы матушка: «Раз уж взялся, делай все как следует». И он делал.

По ночам учили разному: тому, как выглядели первые настоящие отряды бесогонов, сформированные еще Петром Великим; тому, как с бесами управлялись в других странах; тому, какие места привлекают бесов больше всего и на какие плохие чувства они больше всего падки. Разбирали лучшие тактики для вылазок на Изнанку. Учились прикидывать, сколько ударов понадобится твари, чтобы той издохнуть, на основе ее объема и формы. Тренировались читать молитвы хором – когда кончался порох, можно было использовать их вместо огня на подавление.

Практические занятия не ограничивались вылазками со штыками и ружьями. Больше всего Алексею понравилось дело наводчика. Людей, видящих бесов, всегда не хватало, поэтому их часто назначали командовать отрядами обычных солдат, чтобы те стреляли освященными пулями или ядрами по указке своего офицера. Дело это было непростое и требовало быстрых точных расчетов и четких указаний, но от этого ведь только интереснее. Когда следующей зимой им дали попрактиковаться с настоящими солдатами, Алексей обнаружил, что отдавать приказы у него выходит не хуже, чем им следовать. Дома мать кого угодно могла приструнить строгим словом – похоже, он и это от нее унаследовал. А может, солдат просто пугало его не по годам мрачное лицо, но команды они бросались выполнять тотчас же.

В один из первых дней после зачисления в вечерний класс, в столовой, где Алексей всегда сидел в пузыре пустоты, к нему подсел Андрей Корсаков, доучивавшийся в корпусе последний год. До этого они, бывало, пересекались в коридорах, но Корсаков всегда отводил взгляд и ускорял шаг – видимо, боялся заразиться всеобщей нелюбовью. Теперь же любопытство пересилило: Корсаков с интересом разглядывал черно-белую нашивку у него на груди. Спросил, заговорщически понизив голос: