Протягиваю плитку, и она берет ее здоровой рукой.
– Алин, ты же в курсе, что я тебя заменяю? – Спрашиваю осторожно.
– Ага, ты же мне звонила.
Алина откусывает кусочек шоколада и блаженно закатывает глаза.
– Ну да. Так вот, Лозовой сказал, что отправит меня на какой-то конкурс секретарш.
– Серьезно? – давится шоколадом. – А ты что?
– А что я могу возразить? Отнекивалась, конечно, сначала. Но он соблазнил меня кофемашиной. Что за конкурс? Расскажешь?
– Да, в общем-то, ничего особенного, – отводит глаза. – Нат, смотри, ни с кем там не флиртуй. Даже не улыбайся. Там такие экземпляры соберутся, что для них улыбка – это сигнал того, что женщина его хочет. Не отходи от Игната Романовича ни на шаг. Не дай бог, на тебя кто-нибудь положит глаз…
У меня мороз пошел по коже от ее слов, а все волоски на теле встали дыбом.
– На конкурсе постарайся выбыть после первого тура, – говорит Алина, заворачивая оставшийся шоколад в фольгу.
– Это еще почему? – хмурюсь.
– Дальше будут задания сложнее. И одно, гм, в общем, слушай меня. Первый конкурс будет простой: заварить кофе. Приготовь самый поганый кофе в мире и выбывай из игры.
– Лозовой рассердится.
– Точно. Это будет удар по его имиджу. Но перетопчется. Это для твоего же блага.
– Хорошо, спасибо тебе за советы, – ободряюще улыбаюсь. – Сделаю, как ты сказала.
В палату заглядывает санитарка и велит мне уходить:
– Часы посещения закончились, – говорит безапелляционно.
– Да, конечно, – встаю со стула. – Выздоравливай, Алин. Жду тебя в офисе.
– Удачи тебе, Нат.
12. 12
Утро пятницы выдалось хмурым. Еду на работу в переполненной маршрутке, среди беспрестанно зевающих пассажиров, и думаю о том, что меня ждет вечером?
Моя жизнь круто изменилась после встречи с боссом в «Зигзаге». Если раньше я знала наверняка, что буду делать сегодня вечером, то сейчас уже нет. На мероприятии мне придется не просто присутствовать, а показывать себя во всей, что называется, красе. Меня это беспокоит. Я нервничаю, черт возьми, так, что дрожат руки. И колени.
Тут еще босс висит надо мной как дамоклов меч. Узнает обо всем и отрубит мне голову. В переносном смысле, конечно.
Маршрутка попадает в пробку и еле-еле плетется. Переживаю, что опоздаю на работу. Ведь этот тиран терпеть не может, когда приемная пуста.
Выхожу из салона и дальше иду пешком. Ножками приду быстрее, тут немного уже осталось. Вижу в потоке золотой Мерс – шефа, кого же еще? Мне кажется, это единственная такая тачка в городе. По крайне мере, похожую я точно не видела. Лир даже здесь смог выделиться, кто бы сомневался!
Ускоряю шаг до предела, чтобы явиться на работу раньше, чем босс. И у меня получается, буквально на три минуты опережаю его. Запыхалась правда, и немного вспотела. Но это пустяки по сравнению с его ором по поводу опоздания.
– Доброе утро, Игнат Романович, – здороваюсь чересчур милым голосом.
– Привет, мартышка, – отвечает.
Вчера щепка, сегодня уже мартышка. Расту на глазах – от деревяшки до животного.
– Пока, крокодил, – говорю тихо-тихо ему в спину.
Босс замирает, взявшись за ручку двери, и оборачивается:
– Ты что-то сказала сейчас?
– Нет. Я молчала.
Хмыкает и заходит в кабинет. У него острый слух – надо иметь в виду и не ляпнуть лишнего. За крокодила он мог бы мне такое устроить! Так, Натусик, будь сдержаннее. Я знаю, что его ненавидишь, но, пожалуйста, прикуси язычок и потерпи немного его присутствие. Алина выйдет из больницы, и ты вернешься в свой тихий кабинет, где разбирают каждую офисную сплетню по косточкам. Тебе же нравится слушать сплетни, правда? Особенно о шефе.
