Беседы о Высоцком - страница 6

Но вернёмся к гитаре. Спустя годы и даже десятилетия после возникновения авторской песни оказалось, что она создала много проблем не только для власть предержащих, но и для… критиков, исследователей, издателей и даже читателей. Это стало видно уже через год после смерти Высоцкого, то есть в 1981 году, когда вышло первое издание сборника «Нерв», составленного поэтом Робертом Рождественским. Характерная особенность тех лет: книга «сомнительного» с точки зрения властей автора зачастую выходила «под прикрытием» маститого, благонадёжного писателя (так в своё время с предисловием Константина Симонова был опубликован «Мастер и Маргарита»). Понятно, что цензура поработала там на славу. Но кажется, что и независимо от неё составитель и редактор порой теряются перед необычным поэтическим материалом.

В самом деле, как напечатать в книге или в журнале текст песни, чтобы он воспринимался не как песня (категоричной фразой Рождественского «Эта книга – не песенник» сборник и открывался), а как лирическое стихотворение? Надо его «олитературить» – ну, скажем… убрать припев, оставив одни куплеты. Смысл и авторская воля исказятся, зато будут стихи. Путь соблазнительно-простой, но, конечно, ложный.

Впрочем, дело тут было не только в конкретном сборнике. Перенесённые на бумагу, стихи Высоцкого многими не воспринимались как стихи. Главный аргумент противников их публикации звучал примерно так: не могу читать, всё время будто слышу живой голос Высоцкого, и он мешает мне воспринимать напечатанный текст как полноценную лирическую поэзию. Но на деле это, конечно, ошибочное ощущение, и рассуждали так обычно те, кто Высоцкого читал не очень внимательно. К тому же, здесь многое зависит от первого впечатления. Сошлюсь на свой опыт. «Памятник» Высоцкого я сначала прочёл, а уже потом услышал его в авторском исполнении. И какое-то время никак не мог к этому исполнению привыкнуть, всё мне казалось, что без мелодии и без голоса стихи лучше. Дело здесь в инерции восприятия, в привычке. Стоит только вникнуть, вчитаться в строки Высоцкого, и у вас не остаётся сомнений в том, что это замечательная поэзия. Оцените хотя бы вот эти стихи:

Олицетворение явлений природы – приём не новый («солнце зашло» и т. п.), но как мастерски разворачивает его художник в подробную поэтическую картину, где горы не просто олицетворяются – они превращаются в добрых помощников, оберегающих человека в его тревожном пути. Это достигается благодаря включению разнообразных мотивов, подсказанных реальным горным пейзажем: здесь и облака, и лавины, и камнепад, и трещины… Всё оживает, всё работает на единую поэтическую мысль. Разве не ясно и без авторского исполнения, что это очень точные и очень выразительные стихи?

Между тем текстологический (текстология – наука о принципах публикации текста) поиск путём проб и ошибок продолжался. В 1988 году, когда советская эпоха клонилась к закату и Высоцкого уже признали официально, вышло его «Избранное», составители которого опирались прежде всего на автографы поэта. Такой путь был бы логичным и уместным, если бы речь шла о любом другом поэте, стихов своих не певшем, оставившим их только на бумаге. Для Высоцкого же творческая история песни с бумажного листа обычно только начиналась, и песня впоследствии «обкатывалась» многократным исполнением её на публике. Менялись отдельные строки, состав песни, порядок куплетов…