Сменилось время. Куда все эти люди делись? Никуда. Никуда не делись. Только перекрасились. Перекрасились. И перестали играть в те лозунги, потому что они уже невыгодны, ценятся иные лозунги.
Сейчас опять пришло иное время, уже цифровое. Где те люди, которые до этого были? Все победно шагают в нужную сторону. В нужную сторону.
Всё легко формируется. Легко формируется. Легко управляется. И направляется легко. И вы как бы создатели всей кухни этой, потому что вы легко можете изменять свою мысль, вы легко всё можете делать. Но только маленькое «Но», надо чуть-чуть нам ещё подработать, и тогда всё будет более-менее успешно. Но что заставляет вас зависать? Ну что заставляет?
Ученик: Боль.
Учитель: А какая боль? Где? Что болит?
Ученик: Ну или воспоминания какие-то.
Учитель: О-о-о, воспоминания, о…так и у меня человек на приёме говорит: «Шея болит». Я спрашиваю: «Где?» Он говорит: «Вот здесь, вот тут мышца болит». Я говорю: «Где? Если бы у вас шея болела, вы бы головой не вертели». Говорит: «Ну не знаю, но, кажется, болит».
Поэтому у вас болит…
Ученик: Но не шея.
Учитель: И у него вот так же. Поэтому, казалось бы… а страшно.
Ученик: Страшно.
Учитель: Страшно, потому что мы себе сами оформили какое-то состояние, и нам комфортно в нём. А, если его изменять, опереться не на что. Опереться не на что тогда. А на что опереться-то? А так я хоть опираюсь, но страшно, и я хожу. А как опереться не на что, и страшно, и вроде бы надо идти, а как-то боязно, как-то вот непонятно, дойдёшь ли, нет ли, что будет…
То есть мы отнимаем у себя всё сами. Сами же себе и выдаём. Так же, как и все эти войны, которые, по большому счёту, ни о чём. Но многие люди гибнут. За что? Почему? Непонятно. И как в каком-то фильме спрашивают человека: «Почему молодёжь вот так легко идёт в армию?» Говорит: «А потому что они смерти не боятся ещё. У них ещё ничего страшного там нет. Поэтому это готовое пушечное мясо». «Ну, ну это же несправедливо?» Говорит: «Ну да, ну жизнь вот немножко несправедлива». Но, собственно говоря, опять же оценку мы даём сами любую. Вот и молодёжь эта, которая идёт в армию, там на войну и ещё там активно убивает, но потом проходит время… они, научившись убивать кто как… «Теперь, теперь бы нам пожить надо бы». «И хорошо бы пожить надо. Но я ничего делать не умею, я могу только убивать». И идёт, и убивает, ещё что-то делает. Вот они все корни-то. То есть корень один, что мы не знаем, что делать со смертью-то, и куда эту часть деть. Как-то впопыхах в темноте себе что-нибудь напридумываем…
Ученик: Почему в темноте-то?
Учитель: А чтоб ничего видно не было, что придумал. Потому что, если видно, то начинаешь уже вникать и разбираться, что, зачем и отчего. А в темноте впопыхах – раз-раз, и следующая дорога, хоть какая-то опора есть. Очень много таких любопытных вещей. Так же, как вот по поводу секса. Ну столько фантазий! Причём, недоделанных, глупых иногда, несуразных иногда. Вместо нормального адекватного понимания, что, зачем. Но удобно. Когда не понимаешь, не знаешь, но где-то пытаешься что-то догадаться и вот этой догадкой любишь. Потом, когда начинается уже более конкретное рассмотрение, уже не любишь. Потому что уже начинаешь понимать детально, что, зачем, откуда, как. То есть культуры, назовём это так, совершенно никакой нету, абсолютно никакой. Но, с другой стороны, это отсутствие культуры, отсутствие знаний о взаимодействии полов, ещё что-то, даёт изумительные фантазии для манипуляций. Ну просто можно здесь этим манипулировать сколько угодно. «Ну я ж тебя люблю? Люблю. А ты меня?» «Тоже». «Ну пойдём со мной. Тогда будем что-то делать вместе, ещё что-то». И ты, как телёночек, идёшь. Думаешь: «А чего я иду-то вообще? А зачем?» Вот думаешь, отказаться-то уже как-то вроде неудобно, уже вроде путь выбрал, как-то идёшь, думаешь, ну а зачем? Тебе говорят: «Ну посуду мой». Ну хорошо. Посуду помыл, ну а дальше-то что? И так далее. Так и начинается, начинается. А потом тебя в постель затаскивают.
