Учитель: Они вместе начинают изменяться, и становится уже некое среднее. Оно не всегда уловимо. И всегда кажется, что я могу изменить. Как алкоголик говорит: «Я не алкоголик, нет!» Так и здесь: «Нет, я от мамы не завишу. Конечно, не завишу!» Сейчас, ага! Всё, что мама сказала… Допустим, мама мальчику сказала: «Все женщины – б…» Мальчик наивный спорил с мамой, а потом через двадцать пять лет думает: «Мама была права! Один в один правильно говорила!» И куда от этого денешься? Мама сказала, смотришь этот след – мамин.
Хотя ребёночек сначала, наверное, ерепенился. Сначала ведь все такие наивные, все такие светлые. И вообще. И такое вдруг резкое выражение! Просто ещё не понимая, что хочется напрыгнуть, и надо, чтоб объект напрыгивания был более-менее не бомж и не пах слишком сильно. То есть об этих вещах надо не просто думать, а надо и в себе что-то менять. И менять всё, и не всегда это легко. Всегда это нелегко. Всегда это болезненно. И чем глубже изменения… Легко снимается верхний слой. Хуже снимается уже глубинная часть. Вот след мамы и папы – он снимается хуже, уже сложно его снять. Тут нужны серьёзные усилия, и так далее.
Ученик: А как же тогда не оставлять след в ребёнке? Это ж не получится никак.
Учитель: Всё равно какой-то след оставите.
Ученик: А возможно от мамы, от папы след снять?
Учитель: Если вы это уже осознаёте, вы можете сделать так, что это не будет иметь решающего значения. Одно дело, когда вы не осознаёте, он ведёт вас. Другое дело, когда осознаёте – отчего, что, зачем. Допустим, мама сказала, что все женщины – б… Он посмотрел на свою жену: «Б…, конечно, но любимая. Конечно, мама сказала, но ведь она же не со зла, а по любви. Да она же просто мне глаза открыла. Чтобы я понимал. И я хочу на сторону смотреть, и она тоже хочет смотреть, жена моя. Поэтому тоже пускай с кем-нибудь расслабится в это время».
Ученик: А влияние папы такое же, как и влияние мамы?
Учитель: Конечно. Есть какие-то эмоции в зависимости от сложившихся отношений, и так далее. Конечно, он влияет, бесспорно. И мама, и папа, и бабушка, и дедушка влияют. Все. Все прикладывают свою руку.
Ученик: А, если мама изменилась, то у детей может этот след тоже измениться?
Учитель: Смотря в каком возрасте мама изменилась. Если вы уже выросли, вам уже под сорок, и тут мама изменилась, то всё-таки то, что мама вложила, оно останется. Конечно, с уважением отнесётесь к тому, что мама изменилась и, скорее всего, припишите это старческому маразму.
Ученик: И исправить уже нельзя? Вот подойти к ребенку и сказать: «Вот я тебе так мысль заложила…»
Учитель: Ага. Отдай мне её. А ребёнок скажет: «Ты что, мама, хочешь взять с меня все деньги, которые в меня вложила? За образование, за воспитание?»
Ученик: Георгий Леонидович, а если что-то явно цепляет в другом человеке. Вот оно цепляет! Эта непохожесть. Она раздражает там, внутри.
Учитель: А, может, это не всегда непохожесть? А, может, это чаще всего означает, что что-то в вас сходное есть?
Ученик: То есть тогда нужно переключить внимание на себя и понять, что именно.
Учитель: Всё равно сначала все требования выставляем к себе. Все требования к себе выставляем. Все. Вы должны быть внимательными, вы должны быть уважительными, вы должны быть добрыми. Таким-то. А дальше к людям.
Ученик: Тогда, если мы проблемы видим в себе, то не обязательно там искать и маму, и папу, и бабушек?
