Другой мальчик, что стоял, наклонившись, у меня за спиной (кстати, при разговоре он все время брызгал слюной, разлетавшейся во все стороны), перебил моего соседа и выдал с фонтаном слюны следующую сентенцию:
«Заткнись, несчастное ублюдочное отродье готтентотов! Ты такой же недотепа, как твой учитель. Если наибольшая сила голубя действительно сосредоточена в большом пальце его лапы, тем больше причин посмотреть, как этот палец попадется в мой силок. Это может быть важно для нашей цели, то есть для ловли этих несчастных голубей. Ведь тут может проявиться особенность, которая в определенной степени свойственна всем обладателям этого мягкого и скользкого студня, мозга. Суть этого фактора состоит в том, что, когда благодаря разным влияниям, сила проявления которых незначительна, возникает то, что называют изменением сознания, то при этом неизбежно действует правило, согласно которому легкое удивление может усиливать другие проявления жизнедеятельности, устанавливая центр тяжести всего организма, в котором это скользкое нечто (мозг) играет очень малую роль, переходя постоянно из одного состояния в другое, что часто приводит к неожиданным, порой смехотворным результатам».
Он выпалил последние слова с таким фонтаном слюны, что мое лицо покрылось мелкими капельками, как будто его побрызгали из немецкого пульверизатора для распыления анилиновой краски.
Этого я уже не стерпел, и, не поднимаясь с корточек, рванулся и изо всех сил ударил прямо в разинутый рот, из-за чего он тут же упал навзничь и лишился «сознания».
Я не знаю и не хочу знать, как изменится ваше мышление, к каким выводам вы придете, узнав о странном сочетании жизненных обстоятельств, которые я описываю, но, по моему мнению, такое совпадение только усиливает мою веру в то, что все события, которые случились со мной в детстве, вовсе не случайны, а сотворены умышленно некими внешними силами.
Суть в том, что такой ловкости я научился буквально за несколько дней до этого случая у греческого священника из Турции, откуда, преследуемый за свои политические убеждения, он был вынужден бежать. Когда он появился в нашем городе, мои родители наняли его, чтобы он обучал меня новогреческому. Не знаю, какие политические убеждения и идеи он исповедовал, но помню, что во время каждой нашей беседы, даже когда он объяснял отличие между древне- и новогреческими восклицаниями, мой учитель витал в мечтах об острове Крит, куда так хотел попасть, и чувствовал себя истинным патриотом.
Но тогда, глядя на дело рук своих, я страшно испугался, потому что, не будучи опытным драчуном, решил, что убил мальчишку.
Пока я трясся от страха, другой мальчик, двоюродный брат первой жертвы моей ловкости в самозащите, увидел, что произошло, и, охваченный родственным чувством, немедленно подскочил ко мне и, размахнувшись, ударил в челюсть.
От такого удара у меня искры из глаз посыпались, и рот заполнился чем-то так, как будто бы он был набит едой для откорма цыплят.
Немного погодя, придя в себя, я почувствовал во рту странный предмет, выплюнул его на ладонь и увидел, что это большой зуб необычной формы.
Увидев, что я уставился на странный зуб, мальчики столпились вокруг меня и принялись глядеть на него с большим удивлением и в глубоком молчании.
Тут мальчик, которого я ударил, пришел в себя, поднялся и тоже, как будто с ним ничего и не случилось, стал разглядывать мой зуб вместе со всеми.
