От волнения у Трофима запершило в горле. А ведь Васютин прав. Как шторм зарождается с легкого дуновения ветра, так и его жизненная катастрофа началась с избиения Чаянова. Сначала драка возле ночного клуба, потом убийство Тропинина – если, конечно, он сумеет выбраться из ментовских застенков. А если нет? Пять лет – это ведь целая жизнь, за это время с ним в тюрьме может произойти всякое.
– Да не переживай, парень. Убивать ты уже не будешь, – усмехнулся капитан. – Или посадят тебя, или заставлять будет некому. И Нестор у нас под колпаком, и твой Салтан. Они по ниточке ходят. Поможешь ты нам или нет, все равно их возьмем. И в самое ближайшее время. А если поможешь, то они уже сегодня будут на нарах. И все, никаких с ними больше проблем. И тебя никто не тронет, когда ты выйдешь на волю… Тебя, Трофимов, даже на суд вызывать не будут, там и без тебя есть что им предъявить. Там такой букет! Ты меня понимаешь?
– Понимаю.
Трофим верил капитану. Вряд ли тот смог бы вычислить его, если бы не следил за Нестором и Салтаном. Обидно будет принять их вину на себя и сесть за это вместе с ними. Пять лет за солидарность с бандитами – это глупо.
– Ну, так что? – спросил Васютин.
– Да, я избил Чаянова.
– Кто приказал?
– Никто.
– А зачем ты про Антона Даниловича сказал? – обозленно спросил капитан.
– Сам не знаю зачем.
– Ты не знаешь, но мы-то знаем.
– Так зачем тогда меня допрашивать?
– Отправить в камеру?
– Отправляйте.
– К насильникам?
– З-зачем к насильникам? – опешил Трофим.
– Ты же думаешь, что Салтан тебя отсюда вытащит! Думаешь?
Трофим вздохнул. Он действительно очень на это надеялся. Салтан же ясно сказал, что его не бросят в беде.
– Не станет он тебя вытаскивать, к тому же ему сейчас не до тебя.
– Но вы не можете так! – заколотился Трофим.
И братва его не вытащит, и судья влепит ему полный срок – это ли не катастрофа!
– Можем. Очень даже можем. И никакой прокурор тебе не поможет. А знаешь почему? Потому что Нестор со своей бандой у всех уже поперек горла стоит! – Васютин выразительно провел пальцами поперек шеи.
– Но мне никто не заказывал Чаянова, – через силу выдавил Трофим.
– Заказывал! Салтанов его тебе заказывал! Пойми, парень, лихие девяностые ушли в прошлое, новый президент поставил четкую задачу – очистить страну от бандитов. На это брошены все силы. С бандитами будет покончено в самом ближайшем будущем. И от вашего «Лейб-Стража» камня на камне не останется. Так что зря ты в блатную романтику впутался. Зря. Ничего ты не добьешься. Ну так что, кто тебя на Чаянова натравил? – спросил капитан.
– Никто. Я сам.
Надо было признаваться, но Трофим не мог этого сделать. Не тот у него характер, чтобы кого-то сдавать. С детства стукачей терпеть не мог, а в армии бил таких…
– Думай, Трофимов, думай! – угрожающе сощурился Васютин. – У тебя еще есть время.
– Я сам по себе на Чаянова наехал. И Антона Даниловича не знаю. Что на ум пришло, то и сказал…
– Может, все-таки не сам по себе?
– Сам по себе.
– Ну, смотри.
Васютин подал знак своему напарнику, и тот натянул на Трофима противогаз, пережав трубку. Сам капитан сел на корточки, заблокировав его ноги.
Какое-то время Трофим терпел, потом без воздуха ему стало невмоготу. Он задергался, пытаясь вырваться, но менты держали его крепко. Трубка пережата, воздуха нет, глаза лезут из орбит, сознание раненой птицей мечется в клетке черепной коробки – еще чуть-чуть, и оно пробьет брешь и вместе с душой вырвется на свободу. Тогда все…
