Вертолет тем временем оторвался от земли, качнулся на развороте и плавно пошел над горами обратно. Все невольно посмотрели ему вслед, почувствовав себя враз осиротевшими. Теперь они остались без прикрытия, и только этот покрытый пылью джип был гарантией их безопасности на все время операции – весьма ненадежной гарантией, надо сказать.
– Как, – обернулся назад Резван, – всем удобно?
– Нормально, – ворчливо отозвался Борман.
Несмотря на просторность салона, ему все-таки было тесновато. Ну, очень крупный был мужчина. Он бы с удовольствием поменялся местами с командиром, но против субординации не попрешь.
Резван завел двигатель – тот заурчал с успокаивающей мощью. Машина мягко тронулась вперед, из отверстий кондиционера потянуло прохладным воздухом. Это было очень кстати – за бортом стояла адская жара. Гости побыли на ней несколько минут, а на спине у мужчин уже проступили темные пятна.
– Куда едем? – осведомился Бурый, внимательно поглядывая на дорогу.
– Куда заказывали: в деревню Кадыр-Юрт, – ответил Хасанов.
– Это туда, где хоронили покойника, найденного в реке? – уточнил Бурый.
– Так точно, – белозубо улыбнулся майор.
Бурый покосился на него – чему улыбается? Он озабоченно прощупывал взглядом дорогу: как бы этот улыбчивый майор не привез их прямиком в засаду. Тут это просто, как овцу зарезать. На всякий случай он незаметно придвинул под руку автомат и бросил взгляд на своих: бдите! И успокоился, увидев, что толстый ствол «винтореза» Калмыка уставлен в спинку сиденья, на котором сидел водитель. Чуть какая бяка – и тот незамедлительно превратится в решето.
– А зачем вам тот покойник? – спросил Хасанов. – Прошло больше недели, он уже разлагаться начал.
– Ничего, – сказал Бурый, – мы привычные.
Хасанов пожал плечами:
– Могут быть проблемы.
– Какого рода? – поинтересовался Глеб.
– Ну, здешние жители не привыкли к тому, чтобы раскапывали могилы и доставали покойников, – пояснил Резван. – Могут выразить недовольство. А учитывая, что здесь у всех оружие… – Он не договорил и, выражая сожаление, цокнул языком.
Бурый нахмурился:
– Но, насколько я понял из донесения, покойник не был мусульманином?
– Не был, – подтвердил Резван. – Но нашим старикам этого не объяснишь.
– Ничего, – пробасил Борман. – Как-нибудь договоримся.
– Ладно, – глянув на него в зеркало заднего вида, не стал спорить Резван. – Но я предупреждал.
– Далеко еще? – подала голос Алиса.
Она сидела между Борманом и Калмыком и с виду казалась спокойнее остальных. Резван посмотрел на нее в зеркало, широко оскалил свои белые зубы. Мужчина, он видел в ней прежде всего красивую женщину, которой грех было не улыбнуться. Но если он думал дождаться ответной улыбки, то сильно ошибся. Его встретил жесткий взгляд, который целился ему точно в переносицу, и улыбка галантного майора исчезла сама собой.
– Не очень, – ответил он, переводя взгляд на дорогу.
– А точнее? – вопрос Алисы, казалось щелкнул, как затвор автомата.
– Четверть часа, – процедил майор.
– Ясно.
Алиса забыла о майоре и стала внимательно изучать природу за окном рычащего «Гелендвагена» – машина боком шла по крутому холму.
Природа, надо сказать, была неласкова и убога. Каменистые изломы с обеих сторон, пыль, рыжая и неистощимая, чахлая зелень, непонятно как выживающая в этих камнях, белесое от зноя небо. Останься чужой человек за бортом – и конец ему, бедолаге. И это при том, что ему не встретится ни один человек с оружием.
