– Лив, мы здесь! – крикнул Стайлс, помахав рукой.
Обходя столики и на ходу отшучиваясь от игривых приветствий немногочисленных приятелей, Лив направилась в угол. Парни встали с рюмками в руках. Регнар протянул ей рюмку и по привычке погладил себя по редеющей шевелюре.
– Тебе слово, Лив. Как опоздавшей и как единственной женщине в этом притоне.
– Я хочу выпить за твою жену, Уве, – сказала Лив, чокаясь с виновником торжества. – Я хочу пожелать ей знаешь что?
– Что?
– Который это у тебя ребенок?
– Пятый, – с гордостью заявил Регнар, – трое мальчишек и две девочки. Все погодки.
– Так вот: я желаю ей хоть раз сказать тебе «нет», когда ты тащишь ее в постель. Хватит уже, дай ей отдохнуть хоть год.
– Правильно! – поддержала бригадира смена. – Сделай передышку. Этих-то прокормить – прорва денег уйдет.
– Да мы с ней так и решили, – сказал Регнар, слегка смутившись, – хватит… Ну, может, еще одного-двух, не больше, – закончил он под общий смех.
Выпивка в баре была качественная, еда тоже – компания заботилась о том, чтобы продукты, поставляемые на планеты, где работают ее люди, были свежими, а цены – приемлемыми. В то же время дисциплина на рудниках была строгая – замеченные в небрежении работой или в излишнем пристрастии к спиртному увольнялись немедленно. Профсоюзам на предприятия Макнамары ход был закрыт, но ежегодные комиссии Министерства труда Содружества неизменно оставались довольны положением дел с правами рабочих и служащих компании.
– Что там в конторе? – спросил Стайлс.
– А-а… – Лив махнула рукой. – Потеряли связь с Падью. Все мониторы накрылись. Этот умник, ди Кайен, провел серию направленных взрывов, и Флитвуд опасается, как бы не было извержения.
– Да-а, – протянул Регнар, который когда-то был активистом «Трейд Юнионз оф Нью Аламабаа энд Прикеринг», – Падь – это пороховая бочка. Был бы здесь профсоюз…
– Ты бы отстегивал ему ежемесячно из своей зарплаты.
– Ладно, пусть у начальства голова болит. Им по должности положено. А что, Лив, говорят, в системе появился сам М. Дж. М.? В конторе ничего не слышно?
– При мне ничего не говорили. Не думаю, что он здесь появится. Только ему и дел, что проверять наши рудники. Знаешь, сколько у него таких?
Лив склонилась над тарелкой со свиными ребрышками, и в этот момент пол под ногами дрогнул, бутылки на столе качнулись и гул голосов мгновенно смолк. Вообще-то землетрясения в три-четыре балла здесь не редкость, однако это было явно сильнее.
– Баллов пять, а? – настороженно озираясь, спросил самый молодой пилот смены – Кевин Руджери.
– Шесть, не меньше, – ответил ему всегда спокойный и медлительный Шон Догерти.
– Интересно, где эпицентр?
– Да какая разница! – воскликнул Дэн Стайлс. – Главное, что не у нас под ногами.
Разговоры возобновились, заиграла музыка, и Дэн, подмигнув Лив, указал глазами на круглый пятачок танцплощадки.
– Потанцуем?
– Сначала еще раз выпьем. Теперь за маленького Регнара, которому предстоит жить в этом мире. За то, чтобы на его долю пришлось как можно меньше землетрясений, извержений и недовольства начальников.
Залпом выпив виски, Лив вложила ладонь в руку Стайлса, однако потанцевать не пришлось. От нового толчка несколько бутылок упало со стойки, помещение дрогнуло, с жалобным звоном лопнули световые панели на потолке и тотчас взревели сирены. Посетители кинулись к выходу, опрокидывая стулья и столы. Всё покрыл рев громкоговорителя:
