– Охуеть, можно, – кричит мне в ухо Фрол, – Париж-Дакар, блядь.
– Дуракам закон не писан, – ору ему в ответ. У нашего блок-поста на мосту тормозим. Мы едем прямо, двести сорок пьяный направо, а пока суд да дело, иду до Боряна, его «Хулиган» ржавеет в капонире, Боря же лениво цедит пиво и листает журнал.
– Дрочить не задолбался? – приветствую я его.
– А хули тут делать? – протягивает мне руку танкист, – от тоски ебнешся.
– Убивать-то не собираются? – Спрашиваю я его.
– Не, передумали, суки, – лениво тянет Борян, – два дебила в зеленке подорвались и все, воняет, блядь как на помойке, а так все новости.
– Ладно. И долго ещё на курорте тут? А то жопой чую, скоро начнется пиздорез.
– А я ебу, – сакраментальная фраза Бори, четко описывает всю нашу жизнь тут, сразу и бесповоротно.
– Ладно Борян, я Князя подгоню сюда, выход-то на местных есть?
– А то, – ржет он, – что, кушать хочется?
– Нешто мы не люди, друг, – вторю я ему и, прощаясь, напоминаю, – не спейся тут, рейнджер.
– Иди ты, – напутствует он меня.
Пока я был в гостях колонны уже рассортировались и мы наконец-то могли продолжить путь до части. На импровизированном КПП нас уже ждали особисты с комендачами для досмотра.
– Во блядь! Че делать-то? – Шеставин явно нервничает.
– Есть пакет понарядней? – говорю ротному,
– Есть, у Мишани возьми, – отвечает он.
– Миша, пакет! – кричу я в люк и спрыгиваю с брони.
– Уже готово, Толян, – отвечает Миша и, открывая боковину, подмигивает мне, – делай красиво, Лис.
Привожу себя в относительно божеский вид, подхожу к группе офицеров, особисты уже трясут поддатого пехотного старлея. Старлей оправдывается, но как-то неубедительно, хотя мне не до него; чутьем вычисляю главного, делаю озабоченную морду лица.
– Товарищ Капитан, разрешите обратиться!
– Ты кто? – Особист с любопытством смотрит на меня.
– Сержант Л…о! Инженерно саперная рота, – докладываю я.
– Ну и чего?
– Тащ капитан, досмотреть бы нас без очереди, а? – делаю просящее лицо и продолжаю, – нас Нис с говном сожрет, если опоздаем, а? Пожалуйста!
– Ну пойдем сержант, – усмехается Капитан.
– Во-во, пойдемте. Вы же знаете, что саперы – это образец дисциплины, и порядка! Прошу вас сюда, осторожнее, а то тут грязь, а оно вам надо? – лебезя, как заправский лакей, подвожу его к открытому люку, на боковой откидной ступени или трапа, как угодно, стоит пакет с губастой обнаженной бабой.
– Вот, это вам тащ Капитан! Мы же службу знаем, чай не дети, – я, улыбаясь, протягиваю ему пакет.
– Вот сукины дети, – Капитан явно доволен, – себе-то оставили?
– Малость самую на прожитье, – отвечаю ему, – дружба-то дороже, правильно тащ Капитан?
– Посмотрим, – Капитан вместе с пакетом отходит к своим, о чем-то говорит и через минуту машет рукой.
– Проезжай!
И мы на полном ходу пока не передумали мчим на базу. В расположении роты стоит мат, причем многоэтажный. Причина проста: наш Беня наградил орденом мужества очередного теннисиста.
– Прикинь, мужики! Хуеплет с ракеткой, герой!
– А пацан под пули идет, так он не достоин! – кипятиться Агапыч, наш новый сапер, – я на хую вертел такое блядство.
– Ладно пошли по стакану вмажем, – успокаиваю его, – орден – это как утешительный приз, Агапыч, вот грохнут тебя, и тебе посмертно всучат.
– Да на хуй он мне нужен! – плюется Агапыч. Спускаемся в палатку. Китаец, Фрол и Елисей уже распаковывают пакеты и вскрывают тушенку.
– Начали, помолясь, – говорю я и открываю первую бутылку. Через пару часов по расположению грохочет Красная Плесень и хохот, ибо Китаец с Эдиком и мной затеяли диско турнир; в общем рота в разносе. Нис с Турыгиным и Усовым со спокойствием наблюдают, но не вмешивается, никто ибо уверенны, что всё будет нормально. На столе, сколоченном из ящиков, вместо скатерти новоявленный Деникинский триколор. Князь сегодня за диджея, Фрол на разливе, из срочников пьют только Вовка и Черных, остальные же пьют чай с Ваген Вилсом, в общем сабантуй в норме.
