И почему по мне ударило не столько случившееся в зале, сколько осознание того, что ко всему этому причастен Багиров? А я поверила, идиотка, про бабушку рассказала, а он, наверное, только посмеялся над такой размазней как я. И поцелуй его этот, мне ведь нравилось, и от того было еще больнее осознавать, что все это талантливая месть и очередная попытка влезть ко мне под юбку. Да будь ты проклят, Багиров, за все будь проклят. Ненавижу!
— Ты как? — спросил Сашка, когда я появилась на кухне. — Я тут взял на себя обязанности повара.
Пока я плескалась в душе, Сашка успел приготовить нехитрый ужин из жаренной картошки и свежего салата. И впервые за долгое время я почувствовала себя защищенной. Даже несмотря на то, что мы практически не виделись и не общались, он всегда был частью меня.
— Расскажешь, что с бабушкой?
— Инсульт, — пожала плечами и, взяв вилку, начала медленно есть.
— Мне жаль, как она?
— Жива, но ей нужна реабилитация и… — я не договорила, слезы в очередной раз покатились из глаз, и я отвернулась, чтобы не выглядеть перед ним тряпкой. Я никогда не жаловалась, никогда не рассказывала, как сложно нам жилось. Ему это знать было ни к чему, у него была своя жизнь. Он встал тем временем обошел стол, и присев рядом, обнял меня, позволяя уткнуться в его крепкое плечо и разрыдаться прямо в него.
— Тшшш, все будет хорошо, — прошептал он, гладя меня по голове. — Почему ты не позвонила моему отцу, не пришла к нему, он бы…
— Это только наши проблемы, — я прервала Сашку на полуслове. Как бы это выглядело? Я толком не знала его отца, да и он меня. Ну да, малявкой помнил, и тут заявилась бы к ним в дом, и что?
— Я думал, что мы друзья, — немного обиженно произнес Саша.
— Саш, я…
—Ладно, будем считать, что ты это на эмоциях, а теперь ешь давай. Завтра будем со всем разбираться. Сейчас ты не в том состоянии. Поедим и спать.
— Ты останешься? — спросила с надеждой в голосе, потому что больше просто не могла оставаться одна, в пустой квартире, там, где все напоминало о бабушке.
— Конечно я останусь, Ник, — он провел костяшками пальцев по моей щеке и, улыбнувшись, вернулся на свое место. К грустным темам Сашка больше не возвращался, мы говорили больше о нем, о его службе, без подробностей, конечно, о том, что он подустал и подумывает временно осесть в городе. Последнее задание далось слишком тяжело и теперь ему требовалась передышка. Я только слушала и улыбалась, глядя на этого засранца, который одним только своим появлением поднимал мне настроение. И не важно, как долго мы не виделись, не важно, как долго не общались, главное, что сейчас он был рядом.
К концу ужина я с трудом удерживала веки открытыми, а голова то и дело норовила рухнуть лицом в тарелку, а потому Сашка отправил меня спать, заверив, что все уберет сам и вообще это не проблема, и с посудой он справится, армию прошел, как-никак. Я сопротивлялась недолго, скорее для виду, а потому с чистой совестью отправилась спать в комнату бабушки, предварительно оставив чистое постельное белье в своей.
Уснула без задних ног, а уже утром проснулась от настойчивого звонка в дверь. Утренний посетитель, судя по всему, отступать не собирался и продолжал жать на кнопку. С огромным трудом и проклиная звонившего, желая ему провалиться на том самом месте, на котором он сейчас стоял, поплелась к двери. Еще не до конца проснувшись, я даже не додумалась посмотреть в глазок и открыла дверь прежде, чем успела понять, какую глупость совершила.
