Он взял её руку – тёплую, настоящую, идеально подходящую – и позволил провести к небольшому свободному пространству между столиками. Другие посетители улыбались понимающе, привыкшие к таким импровизированным моментам.
Она втянулась в его объятия, словно принадлежала там, и возможно, так и было. Они покачивались под древние ритмы уда, и Джонни обнаружил – его тело знает движения, которых разум никогда не изучал. Её голова идеально помещалась в изгибе шеи. Волосы пахли жасмином и камнем, согретым солнцем.
– Это опасно, – прошептала она в его грудь.
– Почему?
– Потому что я должна направлять к истине, а не влюбляться в собственную. – Она отстранилась посмотреть на него, зелёные глаза впервые уязвимые. – Ты не знаешь, кто я, Джонни. Что я. Если бы знал…
Он остановил слова пальцем к губам.
– Сегодня никаких вопросов об идентичности, помнишь? Сегодня ты женщина, танцующая с мужчиной под египетскими звёздами. Всё остальное – забота завтра.
Она изучала его лицо долгий момент, затем улыбнулась – настоящей улыбкой, свободной от тайны или планов.
– Когда ты стал мудрым?
– Должно быть, дело в компании.
Они танцевали, пока не устал исполнитель на уде, затем гуляли по узким улицам к отелю. Ночь тёплая, наполненная звуками открыто прожитой жизни – телевизоры через окна, смеющиеся семьи, коты, спорящие о территории, вечный ритм волн о берег.
У входа в отель она остановилась.
– Здесь расстаёмся.
– Увижу ли завтра?
– Зависит от того, чему научит риф. Каждый день здесь – своя жизнь, Джонни. Не пытайся контролировать, что будет дальше.
– Но четверг…
– Это четверг. Это понедельник, переходящий во вторник. Будь здесь сейчас.
Она потянулась вверх, нежно коснулась его лица, и на мгновение он подумал – она поцелует. Вместо этого провела узор на щеке – те же спирали, что рисовала на столе в Цюрихе.
– Видь глубокие сны, – прошептала она. – У пустыни есть послания для тебя.
Затем исчезла – не таинственно растворяясь, но уходя как любая женщина домой после вечера. Но Джонни стоял замороженный, щека горела там, где коснулась, чувствуя – мир сдвинулся на оси и забыл сообщить о новом направлении.
В номере он не мог спать несмотря на усталость после такого полного дня. Разум переигрывал каждый момент – погружение, невозможный амфитеатр рифа, её появление на закате, танец, то, как она чувствовалась в объятиях. Настоящая. Человеческая. Присутствующая.
Он вышел на балкон, позволяя ночному воздуху охладить перегретые мысли. Луна поднималась, рисуя серебряную дорожку по воде. Где-то там риф видел коралловые сны. Где-то в городе Мириам возможно стояла на своём балконе, борясь с тем, что делало это «опасным».
Телефон завибрировал – сообщение с неизвестного номера:
«Не думай так громко. Рыбы не могут уснуть. Спи, Джонни. Завтра пустыня ждёт знакомства. – М»
Он невольно рассмеялся. Откуда она знает, что он не может перестать думать? И как у неё оказался его номер? Но об этом он подумает завтра. Сегодня стоит послушаться – и просто заснуть крепким сном.
Сон пришёл наконец – он плыл среди звёздных вод, а рядом струились каштановые волосы, мягкие как шёлк. Во сне она обернулась к нему, и в её невозможно зелёных глазах он увидел целую вселенную. Она произнесла всего одно слово, но в нём была заключена вся мудрость мира. Проснувшись, он не мог вспомнить это слово – оно растаяло, как соль в воде, оставив лишь привкус истины на языке.
