Бесов рай - страница 21

После этих слов Хитлер внимательно посмотрел на своего гостя, пытаясь рассмотреть его глаза под очками и обнаружить там следы душевного расстройства.

– Послушайте, надо позвать надзирателя, и напомнить ему, что это одиночная камера в тюрьме, а не общая в психлечебнице. Или вас специально подселили ко мне, чтобы сделать мой срок ещё более невыносимым? Я, при всём уважении к возрасту, не намерен выслушивать здесь бред старого человека.

– А придётся, так как это в твоих интересах, Адик! Ты меня всё время перебиваешь и не даёшь сказать главного. Ты слышишь только себя – и это твой большой недостаток. Из-за него ты проиграешь однажды войну, причём упомянутому уже чуть раньше своему однокласснику по колдовству, который как раз умеет слушать других.

Адольф нервно снова улёгся на свою кровать, и исподлобья взглянув на Штауфера пробурчал:

– Ладно, раз от вас никак не избавиться, то я вас внимательно слушаю! Говорите!

– Почему же не избавиться? Очень даже легко! Если ты хочешь просидеть здесь ближайшие пять лет, а может и больше…, а может оказаться в общей палате в психбольнице, то только намекни на мой уход и я удалюсь. Эта встреча в твоих, а не в моих интересах несмотря на то, что именно я являлся её инициатором. Чего не сделаешь ради своих бывших любимых учеников!.. – и Штауфер лениво зевнул и потянулся. – Поздно уже! Так как?.. Тебе интересно дальше тратить моё время или я могу идти? Если ты хочешь и дальше знать свою судьбу, то ты должен попросить меня остаться.

Любопытство победило и Хитлер так же продолжая лежать на кровати, после небольшой паузы, произнёс:

– Хорошо! Я прошу вас остаться и рассказать мне всё, что вы желали мне сказать!

– Вот и договорились! – мягко и как-то вкрадчиво произнёс Штауфер, – я скажу тебе невероятные вещи, и ты мне сначала, не поверишь, но потом….

– Что потом?

– Потом я удалюсь, и ты мне будешь верить безоговорочно!.. И… и подчиняться!

– А что произойдёт после того, как вы удалитесь, что меня так поразит, что я вдруг поверю в невероятные вещи, да при этом стану ещё вашим слугой? – Адольф уже стал сомневаться в правильности своего решения попросить этого старичка поговорить с ним.

– Поразит тебя не то, что я удалюсь, а то, как я это сделаю. Это, во-первых! А во-вторых, я не только тебе много чего скажу, но и познакомлю кое с кем, а также покажу тебе, кто я есть на самом деле.

– Что сюда ещё кто-то придёт?

– Неет! Ты будешь у него в гостях!

– Ну, тогда я весь во внимании! – в голосе Хитлера прозвучала уже явная насмешка по отношению ко всему происходящему.

– Вот и прекрасно! – не обращая внимания на тон Хитлера, продолжил Штауфер. – Начнём с того, что проясним сначала вопрос твоей личности: кто ты; зачем ты пришёл в эту жизнь (то есть я скажу тебе твою цель и миссию); кто твои друзья и враги; твои действия в ближайшее время, а затем я представлю тебя тому, кто будет с тобой в одной связке творить историю этой планеты.

Итак, если ты обратил внимание, то я, как бы ненароком, назвал тебя Гоппо?

– Да, что-то было такое… Гоппо, Гоппо… что-то знакомое… где-то я слышал уже это странное имя…. – Хитлер вопросительно посмотрел на Штауфера.

– Конечно, ты знаком с ним, только забыл. Во-первых, оно тебе встречалось в «Молоте ведьм», но там оно было упомянуто только вскользь; затем у Блаватской в «Высшей Доктрине». Ты всё время ищешь тайну жизни, её мистику в чужих трудах. Это было бы похвально, если бы не одно, но… Она в тебе, эта тайна. Ты и есть тайна! Гоппо – это был когда-то ты. Нас было трое. Я – ваш учитель, а ты и Стадлин – мои ученики. История ненадолго нас разлучила, но волею Всевышнего, она снова нас соединила здесь, в десятом веке от твоего Рождества.