Яна встала, и каблук тотчас же застрял в пространстве между половицами. Ей, реально, ничего не оставалось, как выругаться, вытащить ногу из туфли, скинуть другую и прошлёпать дальше босиком.
Деревянные ступеньки в песке, половицы с трещинами… Внутренний интерьер терема был очень даже приличным. Крепкие столы, скамейки, чистые скатерти в орнаментах, даже зона для музыкантов и барная стойка. Свет приглушенный, никаких сухоцветов, занавесок, нелепых картин на стенах и горшков на полках, что всегда не нравилось Яне. Такой незатейливый сельский стиль. Она сразу нашла лестницу, ведущую вниз, над которой висела табличка с женским и мужским силуэтами и стрелочкой вниз. Спустившись, Яна с удивлением поняла, что туалет был общий – на три кабинки.
«Надо же какие современные изыски… Или, скорее, экономия места», – подумала Яна, не терпевшая такие вещи. Входя в туалет, она совсем не желала встретить толстого пьяного дядьку даже у умывальника. В такие туалеты Яна заходила с опаской, для начала осторожно заглядывая внутрь, словно спрашивая разрешения.
Пол туалета был выложен темно-коричневой плиткой. На стенах плитка светло-кофейная. Три кабинки с деревянными дверями, одно общее зеркало напротив и три белых раковины соответственно. Всё стандартно. Пахло в туалете дешевым освежителем воздуха, один кран подтекал, нудно капая в уже пожелтевшее место на белой эмали раковины. Яна зашла в дальнюю кабинку, подстелила туалетную бумагу на сиденье и задумчиво села на унитаз. В тот же момент она услышала, что кто-то вошел в туалет.
– Никого нет? – спросил мужской голос.
Яна инстинктивно поджала ноги, чтобы их не было видно с низу кабинки.
Голос женский ответил:
– Да у нас никого, кроме двух сучек, явно приезжих. Не видела их раньше. Блондинка будто с обложки журнала! Внешне – бомба! Не знаю, какими ветрами такую фифу сюда занесло? Неужели ради нашего Данилы? Но то пыль ее замела, то «почему повара нет», то «почему сахар только два кусочка», то «почему нет сахарницы, а сахар лежит на блюдечке»? Она что? Английская королева? – взвыл знакомый Яне женский голос. – Стерва!
– Да ладно, что ты так завелась? Может, она привыкла в «метрополях» обедать? Сама говоришь, приезжая.
– Да мне плевать с колокольни на ее привычки! Приехала чечундра тут свои порядки наводить! Перо ей в одно место, пусть валит! Хотела им греческий салат сделать, теперь не буду! Достала! Повара они ждут… Ведьма! Если Данила им будет готовить и они закажут суп, клянусь, я им в супчик плюну!
– Прямо женская ревность! Уймись. Разбушевалось море в рукомойнике…
– Да! А что? У меня тоже нервы! Будет тут каждая мамзель на меня фыркать. Никакого воспитания. А ты что? На их стороне? – уточнила официантка со скрытой угрозой в голосе.
– Ой, утихни… Мне дела до твоих посетителей нет. Успокойся. Сегодня всё в силе? – спросил мужской голос.
Яна даже дыхание затаила. Вспоминались фильмы ужасов, когда действие развивалось в туалете. Тут самое главное – не оказаться свидетельницей чужого разговора. И почему-то убийца всегда заглядывал вниз, под двери кабинок, чтобы выявить обитателя кабинки по ногам. Цветкова прижала босые ноги к бокам унитаза изо всех сил, но ее пресс начал сдавать, держать ноги становилось всё тяжелее. К тому же ноги скользили по холодному гладкому фаянсу. А пошевелиться и издать хоть какой-нибудь шорох Яна боялась до умопомрачения.
