Опершись на столик, я прикрыла глаза, но головокружение не проходило. Странно, никогда со мной ничего подобного не случалось.
– Володя, – тихонько позвала я мужа, – помоги мне, пожалуйста, сесть.
– Что с тобой? – Володя тут же оказался рядом и помог мне опуститься в кресло. – Тебе плохо?
– Да нет, ничего страшного, – я слабо улыбнулась, чтобы муж успокоился и не паниковал. – Просто закружилась голова. Наверное, от духоты.
– Может быть, тебе нужно показаться врачу? – Володя все еще встревоженно смотрел на меня.
– Зачем, господи? Уже все прошло. Да и было такое в первый раз… Ерунда это все, просто два дня из дома не выходила, засиделась. Давай откроем форточку и проветрим комнату. Только закрой цветок, чтобы он не замерз.
– Как ты меня напугала, Ириша, – вздохнул муж, потом, подумав немного, спросил: – Слушай, а может быть, это первый признак?
– Какой первый признак? – не поняла я.
– Ну, головокружение, – муж уже хитро улыбался, – отсутствие аппетита…
– Ничего не понимаю, говори яснее! – Я в недоумении уставилась на Володю, затем до меня дошло. – Постой, ты думаешь, что я беременна?
– Ага, – кивнул он.
– Ой… – потрясенно выдохнула я, но тут же опомнилась: – Да нет, ерунда, этого не может быть.
– Уверена?
– Абсолютно. – Я уже окончательно пришла в себя и успела перебрать в голове все женские приметы и особенности, чтобы отвечать уверенно. – Извини, любимый, но на этот раз твои подозрения беспочвенны.
– А жаль, – протянул муж.
Остаток вечера мы провели в обсуждениях проблемы по обзаведению ребенком и в конце концов сошлись во мнении, что пока не время, хоть я и видела, что Володя согласился с этим выводом скрепя сердце.
* * *
В понедельник погода решила исправиться, словно ей стало стыдно за неумеренное издевательство над людьми, которое она устроила в выходные. На небе кучковались рваные облачка, было безветренно и довольно тепло. Я пошла на работу пешком, памятуя о вчерашнем головокружении, чтобы подышать свежим воздухом, а заодно настроиться на трудовую деятельность.
В кабинете меня встретила Лера, поздоровалась и, покаянно вздохнув, выдала:
– Извините, Ирина, но я никого не нашла. Все мои знакомые только пальцем у виска вертели, намекая на то, что у них таких сумасшедших на примете нет.
– Ничего, Лера, у нас в запасе еще две недели, так что я уверена – все получится, – бодро ответила я, хотя никакой уверенности не ощущала. – Давай пока думать о текущих делах. Кого показываем в эту пятницу? Напомни мне, а то я что-то подзабыла.
– Есть две кандидатуры: Наталья Горячева, победительница конкурса «Хрустальная корона», и Перова Людмила Ивановна, которая выращивает бонсай. Галина Сергеевна пока еще не решила, кто из этих двоих предпочтительней. Вот придет, тогда и определимся окончательно.
– Да-да, – рассеянно покивала я. – А тебе самой-то кто больше нравится?
– Мне? Людмила Ивановна, конечно. Эти ее деревца, внуки, ватрушки по субботам… Такая милая тетушка, просто образец обывательского представления о счастье!
– А что так зло? – поинтересовалась я, уловив в голосе Леры явную нотку сарказма. – Сама же говоришь, что она тебе больше нравится.
– Знаете, Ирина, – поморщилась наша помощница, – с Людмилой Ивановной, конечно, работать будет легко, получится милая уютная передача, но я совсем не так представляю себе свое счастье.
– Знаю я твое представление, – усмехнулась я. – Глаголом жечь сердца людей… Ладно, все это лирика, к делу отношения не имеющая. А юная королева красоты что?
