Напрасно он кичился собственной хитростью, это не он поймал Кристус-Берга на Высокую клятву, а, наоборот, тот его. Сумел заставить защищать доброе имя жены чужими руками, вот же интриган. Вот же молодец! И кстати… а он ведь уже знал о роли Валентины, когда затевал этот разговор, неожиданно сообразил Вильен. То есть какое-то там предварительное расследование он проводил. Это хорошо, это позволит существенно сэкономить время при розыске тех, кого он пообещал вывести на чистую воду. А пока ему следует извиниться перед бывшей невестой:
– Летта… ты прости меня, я не знал, что…
– Вот теперь мы подошли к самому интересному, – бесцеремонно перебил его излияния хозяин дома. – Во-первых, неплохо было бы узнать у Валентины Беллон имена ее сообщника или сообщников.
– Каких сообщников?
– Ну как, каких? Тех, кто должен был изготовить и принести ей те самые ритуальные предметы запрещенного культа. Не сама же она их смастерила? Что там хоть было? Маски? Куклы? Или что похлеще?
– Куклы. Выполненные в виде… ммм… некоторых известных лиц государства. Предполагалось, что с их помощью планировалось навести на них порчу.
– Так кто из Ваших знакомых, Валентина, такой умелец? Ну, поделитесь уже с нами, видите, у Вашего мужа опять приступ удушья от Вашей скрытности!
– Торин Хаз Перлион, – нехотя буркнула Вэл. – Это он принес эту гадость.
Значит, торин Перлион следующий кандидат на допрос, прикинул Вильен, хорошо хоть он знает, где его искать.
– А кто подал сыщикам идею о проведении повторного обыска в Тисовом уголке, не подскажете? Не он, случаем?
– Не знаю, я у него не спрашивала. Теперь я могу, наконец, уйти?! – раздраженно спросила Вэл. – Я по горло сыта этими расспросами и хочу завтра же уехать домой!
– С этим будет некоторая проблема… – сочувственно пробормотал Кристус-Берг. – Не то, чтобы я собирался Вас удерживать, но в тексте клятвы Вашего мужа есть слова «помочь покарать виновных», поэтому…
И он развел руками, как бы говоря, что лично от него уже ничего не зависит.
– Вы на что намекаете? – насторожилась Вэл.
– На то, что за все следует платить, – улыбнулась ее кузина. – Я свое в тюрьме отбыла, теперь твоя очередь!
– Вильен! Но ты же не допустишь!..
– У него нет выбора, – мягко пояснил хозяин дома. – Либо он заставит Вас получить наказание за Ваше преступление, либо умрет. Мальчик тоже.
Сам Вильен хорошо понимал, что в этой ситуации ему придется мало того, что самому обвинить жену, так еще и проследить, чтоб назначенное ей наказание ее не миновало.
– Но мне нельзя в тюрьму! – закричала Вэл.
– Да ну? – весело удивилась Летта. – Ишь ты, нельзя ей! А мне, по-твоему, было можно? Я, когда твоими стараниями в камеру угодила, очень на судьбу обижалась, потому что знала, что вины на мне нет, а вот ты там будешь находиться по праву. Во искупление своих грехов.
И улыбка на лице его бывшей невесты сейчас очень напоминала оскал. Н-да, как жизнь людей-то меняет, аж вздрогнул Вильен. Мало ему было того, что из любящей жены вдруг такая грязь полезла, так еще и Летта готова забыть слово «жалость». Хотя бывшую невесту он в чем-то понимал, право мести – священное право, вряд ли молоденькой девчонке понравилось пребывание в тюрьме, особенно по надуманному обвинению… И вряд ли бы он сам в такой ситуации удержался от злорадства, это да…
Тем не менее, ему было о чем подумать, в частности, о своих дальнейших действиях.
