Беспутье - страница 21

На следующий день я позвонила Виталику. Я молилась, чтобы он взял трубку, и он взял. Я выпалила:

– Мне нужно пять минут твоего времени, только пять минут, пожалуйста!

Он согласился встретиться в скверике на задворках общаги. Там было безлюдно. Едва он подошел, я бухнулась на колени.

– Прости меня, умоляю, прости, я просто не хочу, чтобы ты плохо думал обо мне, что я уже тебя забыла и гуляю по мужикам, нет, я не забыла, я все помню, я так виновата перед тобой, мне так плохо, мне очень плохо… – я задыхалась.

Он поморщился и отшатнулся.

– Встань, не надо этого, встань.

Меня била крупная дрожь. Пошатываясь, я встала.

– О чем ты только думала – они же могли сделать с тобой все, что угодно. Куда вы ушли из клуба?

– В бар, а потом я оттуда уехала в общагу на такси, честное слово! Они просто мои приятели, один из них диджей…

Он перебил:

– Мне это неинтересно. В общем, это твое дело – где ты, с кем ты… Мы же расстались. Это теперь меня не касается. Просто будь осторожна. Прощай.

Он развернулся и ушел.

Быстро утирая слезы, чтобы их никто не видел, я вернулась в общагу.

Всеми своими переживаниями я делилась с Майей и периодически ныла у нее на плече. Вначале она была довольно терпелива, утешала меня, как я ее когда-то, когда она рассталась с Игорем.

Но вот прошел месяц, другой, третий, а меня все не отпускало, то есть днем на учебе, где мы каждый день были вынуждены видеться с Виталиком, я вела себя как ни в чем не бывало, а после учебы иногда чувствовала себя совершенно раздавленной.

Иногда я не выдерживала и писала ему отчаянные сообщения в соцсети. Это были огромные простыни бредового текста – я описывала свои мысли и чувства, просила прощения за все свои косяки, пыталась доказать, что могу стать лучше. Он читал (а может, и не читал, просто открывал) мои сообщения и ничего не отвечал. Он не заблокировал меня, чтобы я в принципе не могла ему писать, что, на мой взгляд, было бы более гуманно. Он просто молчал. Может, ему нравилось читать мои душеизлияния и понимать, что я сломлена. Может, так он подпитывал свое эго. А может, ему просто было пофиг.

Сейчас мне кажется, что это было очень жестоко с его стороны. Мне противно, что я так унижалась перед ним.

Вскоре я заметила, что Майю начало напрягать, что я все не могу отпустить Виталика. Она стала мягко сворачивать все мои разговоры о нем, пыталась меня отвлечь. Но однажды, когда мы возвращались с учебы, я все-таки не выдержала и опять начала изливать душу. В ответ она раздраженно прочла мне целую тираду о том, что все мы взрослые люди, что пора мне уже перестать страдать и жалеть себя, и начать сроить свою жизнь без него, что мы с ним слишком часто ссорились, а значит, реально не подходим друг другу, что мы оба отличные ребята, но пора уже принять ситуацию, что порознь нам лучше, чем вместе, и жить дальше.

Я извинилась, что напрягаю ее, и подавленно замолчала. Увидев, что я вот-вот разрыдаюсь, она смягчилась, обняла меня и сама начала извиняться за свою черствость. "Прости, после расставания с Игорем ты так меня поддерживала, а я не могу тебя нормально выслушать. Просто я с тех пор стала такая… циничная, что ли. Я не хочу больше такой фигни, так убиваться. У меня теперь главное – танцы, а не мужики. Не стоят они того. И тебе тоже пора чем-то таким заняться, чтобы отвлечься. Все будет хорошо, вот увидишь"

Майя предложила ходить с ней на занятия танцами, где она совершенствовала свое мастерство. Я с радостью согласилась, хотя получалось у меня намного хуже. Но когда я смотрела на ее отточенные, то быстрые и резкие, то плавные и волнующие движения на сцене в клубе или в зале для тренировок, я действительно отвлекалась от своих горьких мыслей. Я воображала, что было бы, если бы мы с Майей стали бы известными танцовщицами и гастролировали бы по разным городам или даже странам. Тогда точно никакой Виталик был бы мне не нужен.