– Да, Михаил Валерьевич, – сдавленно сказала она, – только мимы ещё не приехали с гастролей. Никак не могу с ними связаться.
– Значит, сама сценки показывать будешь! – рявкнул я. – Неужели трудно нормально всё подготовить?! У тебя три месяца было!
– Я подготовила, но...
– Если завтра снова услышу твои «но» и оправдания, вылетишь с работы. Имей в виду! – я хлопнул трубкой по аппарату. Ладони у меня были влажные. Кажется, меня кроет. Снова представилась Виктория. Вся такая лёгкая, большеглазая, улыбчивая... И с этим. Укрыло ещё сильнее. Не понимаю себя. Это нонсенс! У меня госзаказ на носу. И контракт с французами. Ведь всё хорошо. Но пульс шумел в ушах, словно я с парашютом прыгнул. И она с этим самовлюблённым казановой, лётчиком-налётчиком! Кровь ударила в голову, и я в злости смёл со стола все папки.
Нет, всё, надо это прекращать! Но как? Да как на пожар!
Я вышел в приёмную. Потом в коридор. Из бухгалтерии выскочила Лизочка, увидела меня, скользнула по стенке и юркнула в соседнюю дверь. В мозгу пульсировало. Виктория должна вернуться. Немедленно. Я зашёл в серверную, подошёл к серваку и нажал на кнопку RESET. Я сошёл с ума? Нет. Всё равно всё копируется на бэкап.
Влажными руками достал телефон из кармана и ткнул на кнопку быстрого набора.
– Виктория! Срочно приезжайте. У нас форс-мажор. Я оплачу такси, – произнёс я хрипло, глядя на то, как перезагружается сервер.
1 «Искусство войны»
7. Глава 7
Даже у свинца есть точка кипения! Вот и моя была близка.
– И анимацию в последнем слайде надо убрать, – хрипло произнёс взъерошенный удав.
– Обойдётесь! – рявкнула я, резко крутанулась и хлопнула дверью перед его носом.
Побежала, быстро цокая каблучками по паркету. Это я не убегала вовсе, а спасала наглую физиномию тирана – уж очень не терпелось запустить в неё чайником. И себя спасала заодно от привлечения по статье «Хулиганство с нанесением телесных повреждений». Наверняка такая есть. Я свернула за угол в тот момент, когда удав опомнился и эхом пролетел по коридору рык: «Виктория! Вернитесь немедленно!»
Сейчас, только шнурки поглажу, и сразу презентацию доделывать. Чего там ещё не хватает? Выстроившихся для съедения кроликов в колонтитулах? Или всплывающей смерти с косой?
Я сбежала по лестнице на шестой этаж и пошла к лифтам. Из офиса шестьсот восемь раздавались безудержные рыдания. Словно умер кто. У меня сердце оборвалось. Я не могла не заглянуть. Алиса плакала навзрыд, закрыв ладонями лицо. Я бросилась к ней.
– Что случилось?!
– Я его ненавижу! – проревела белугой наша супер-организаторша, замученная подготовкой юбилея и сбросившая, по-моему, килограммов пять за те две недели, что я её знаю. Тёмные короткие волосы прилипли к бледному лбу, худенькие плечи в бежевой кофточке вздрагивали непрерывно, кресло отъехало к стене и так сотрясало её спинкой, что насос в рамке грозил упасть Алисе на голову. Я закрыла дверь и присела на корточки перед коллегой.
– Михаила ненавидишь?
– Да-а, – сказала Алиса. – Он сказал, что меня уво-о-олит, если мимы не приедут! А я виновата, что они не отвечают по контактному телефону-у-у?
Я протянула ей салфетку и погладила по руке.
– Ты не одинока в своих чувствах! У меня по отношению к нему ни одного доброго слова не осталось, при том, что я вообще-то добрая.
Это никак Алису не успокоило. И я спросила:
– А заменить твоих мимов можно?
– Кем? Как?! Завтра в шесть начинается это светопреставление! – взвыла она. – У меня кредит ещё на машину не выплаченный, мама в больнице – надо двадцатку хирургу за операцию отдать, и лекарства-а-а, а он уволи-и-ит!
