– Куда ты дальше отправишься? – спросил я, пытаясь отвлечься от своих мыслей. Грейс не связывалась со мной уже две недели. Я знал, что она все еще переваривала потерю своей важности для меня. Мы оба знали, что после завещания я стал слишком важен для нее, чтобы продолжать эти игры.
Она знала, что я попрошу признания, серьезные признания. И она оттягивала момент.
– Северная Джакарта, – ответил Риггс, на что я задумчиво хмыкнул. – Это в Индонезии, ты, некультурная свинья, – усмехнулся он.
– Когда ты уезжаешь?
– На следующей неделе, – ответил он, пнув пустую железную банку с тротуара прямо в мусорное ведро; такой удар заставил бы самого Бекхэма позавидовать. – На три недели. Это что-то вроде привилегии за то, что я выиграл в номинации «Фотография года» в прошлом году.
На этой фотографии удар молнии коснулся крыла канадского журавля. Он поймал кадр, когда вся стая одновременно взлетела в одном направлении. Весь фон был фиолетово-синий.
Я не сомневался, что Риггс был полон загонов и проблем, с которыми рождаются все великие художники. Но какая бы тьма ни таилась внутри него, он делал все, чтобы она не вырвалась. Беззаботный красавчик, который гонялся за девушками и приключениями, был лишь образом, который он показывал всем, даже своим лучшим друзьям. Я подозревал, что в каком-то смысле он был испоганен еще больше, чем мы с Кристианом, вместе взятые.
Плечом я толкнул стеклянную дверь в свой дом. Мы направлялись к лифту.
– Альфред, приятель. – Риггс стукается кулаками с моим семидесятилетним швейцаром, пока я тащу его внутрь. – Как Сюзанна? Ее операция прошла удачно?
– Даже лучше, чем мы думали, мистер Риггс. Спасибо за цветы, это было щедро с вашей стороны. Она уже встала на ноги. Рад снова вас видеть. Мистер Корбин, я… – начал было мужчина.
– Не сейчас, Альфред, – рявкнул я, направляясь к лифту. Риггс может быть милым с работниками, но ко всему прочему он весил чертовых 180 фунтов[5] из-за мускулов и к тому же пьяный, а тащить его приходилось мне.
– Но, сэр… – попытался сказать Альфред.
– Я сказал, что занят.
Риггс знал имя жены Альфреда. Невероятно. Этому придурку нужно арендовать квартиру в городе на следующий год. Мой дом не был хостелом, а ему становилось здесь слишком комфортно.
– Где твои манеры, грубиян? Альфред пожилой джентльмен. – Риггс покосился на меня, когда мы поднимались на лифте.
– Мне плевать, даже если он сам папа римский. – Я открыл дверь в квартиру. – А теперь принеси хоть какую-то пользу и закажи нам поесть. На твой выбор, – попросил я, проходя в гостиную, прежде чем осознал, что Риггс замер. Он стоял напротив моего дивана с открытым ртом и широкими глазами.
Я остановился.
Уставился на свой диван.
На нем распласталась Грейс, полностью обнаженная, не считая пары туфель на высоких каблуках с красной подошвой. Она крепко спала. Ее розовые соски набухли, а вся кожа покрылась мурашками.
Какого черта…
– Святые равиоли, – присвистнул Риггс. – Я начинаю понимать весь этот фетиш на секс с сестрой. Все еще не в моем вкусе, но я готов расширять горизонты.
– Я расширю твою задницу, если ты не свалишь прямо сейчас. – Я повернулся к нему, дрожа от гнева и восторга.
Наконец-то. Черт возьми, наконец-то. Что ее так задержало?
– Но мне нужно место, чтобы переночевать, – он раздражительно улыбнулся, наслаждаясь моим взбешенным состоянием.
– В Нью-Йорке шестьсот семьдесят отелей. Остановись в одном из них.
