– Можете показать?
Хелен кивнула и повела гостя вдоль рядов, давач краткие характеристики каждому виду.
– Это все коллекция моей матери. Peristeria elata была одной из ее любимых. – Хелен указала на растение с мраморно-белыми цветами. – Видите, серединка цветка похожа на крошечную голубку. А это Dendrobium aemulum. Ее называют пернатой орхидеей из-за лепестков. – Хелен покосилась на Кэтлин и с улыбкой заметила: – Моя невестка не очень любит орхидеи.
– Я их презираю. – Кэтлин наморщила нос. – Вонючие, капризные: А от некоторых несет старыми ботинками или тухлым мясом, – и им нужна целая вечность, чтобы зацвести.
– Мне эти виды тоже не очень нравятся, – признала Хелен. – Но я надеюсь, что когда-нибудь смогу их полюбить. Если что-то полюбишь, недостатки уже не замечаешь.
– Не согласна! – возразила Кэтлин. – Сколько ни заставляй себя полюбить вон ту белую пухлую…
– Dressleria, – подсказала Хелен.
– Да. Даже если сумеешь в нее безумно влюбиться, она не перестанет так вонять.
Хелен улыбнулась и повела Девона дальше, объясняя, как при помощи бойлера и бака для дождевой воды регулируется температура в оранжерее. Кэтлин же, заметив с каким интересом Девон смотрит на Хелен, почувствовала, как неприятно поднимаются тонкие волоски у нее на затылке. Оба джентльмена казались точь-в-точь такими же, как безнравственные повесы из какого-нибудь бульварного романа: обаятельные внешне, но жестокие и коварные. Чем скорее ей удастся увезти сестер Рейвенел из поместья, тем лучше. Она уже решила использовать для этого ежегодную ренту от своего вдовьего наследства. Деньги хоть и небольшие, но их должно хватить на жизнь, если еще подрабатывать каким-нибудь благопристойным трудом вроде рукоделия. Надо подыскать небольшой коттедж, или снять комнаты в частном доме, где они все вместе и поселятся. Не важно, что придется столкнуться с трудностями, все равно это лучше, чем оставить трех беспомощных девушек на милость Девона Рейвенела.
Вечером того же дня Девон и Уэстон обедали в обшарпанной столовой, которая когда-то была роскошной. Еда оказалась гораздо лучше, чем они ожидали. Им подали холодный огуречный суп, жаркое из фазана с апельсиновым соусом и сладкий пудинг.
– Я велел управляющему отпереть винный погреб, – сказал Уэстон. – И знаешь, коллекция на удивление богатая. В числе моих находок по меньшей мере десять бутылок импортного шампанского, двадцать – каберне, столько же или даже больше бордо и целое море французского бренди.
– Это хорошо: если как следует выпить, – сказал Девон, – то, возможно, станет не так заметно, что этот дом разваливается на части.
– Я не заметил в фундаменте признаков разрушения, стены тоже не покосилась, да и в наружном камне нет ни одной трещины.
– Надо же, – удивился Девон, – трезвым почти не бываешь, а заметил на удивление много чего.
– Неужели? – изобразил тревогу Уэстон. – Прошу прощения. Кажется, я слишком протрезвел. Надо срочно исправить положение. – Он протянул руку за бокалом вина. – Приорат Эверсби – одно из лучших охотничьих угодий в Англии. Может, завтра поохотимся на рябчиков.
– Великолепно! – заявил Девон. – Прямо с утра и отправимся.
– А потом встретимся с управляющим и адвокатом и решим, что со всем этим делать. – Уэстон вопросительно посмотрел на брата. – Ты все еще не рассказал, как провел время в обществе леди Тренир.
Девон пожал плечами.
