– У нас в штате три целителя, – удивляется завуч. – И я давно велел им всем заняться тяжелоранеными.
– Все восстановлены насколько возможно. Целители не лечат психотравмы.
– Молодежь нынче очень мягкотелая, – хмыкает завуч. – Какие еще психотравмы? Их всего лишь избил талантливый простолюдин.
Минаев берет из середины стопки лист и зачитывает:
– «Приступы, похожие на тяжелые болезни сердца и сосудов. Животный страх, приходящий без внешних раздражителей. Вегетативные симптомы: тремор рук, одышка, головокружение, повышенное сердцебиение, боли в груди. Бессонница, панические атаки…»
– Свароже! Они будто в Чечне побывали! Что Бесонов с ними делал?!
– Всего лишь бил и пугал, – пожимает плечами граф. – Сивенов с Шавельским сразу признались. Груб тоже сознался в своей причастности. Просил не отчислять вассалов его рода – якобы всего лишь исполняли приказ наследника главы Дома.
– Отчисляй не отчисляй, – почесывает подбородок завуч, беря бумажку и пробегаясь взглядами по симптомам и рекомендациям. – Минимум семнадцать человек все равно отправят на биологически-медикаментозную терапию. Их ждет психбольница, а не школа.
– Тук-тук, можно? – на пороге возникает София Бородова.
Княжна сегодня в тёмно-сером стильном костюме и тонком синем галстуке, не столько выделяющемся на белой блузке, сколько подчеркивающий объемистые груди под ней. Два девятых вала, наполненных роковой силой. И сейчас речь вовсе не о ранге Рыкаря.
– Мы заняты обсуждением дел лицея, княжна, – отмахивается Минаев. – Подождите за дверью – будьте добры.
– О! Дел лицея? – лучезарно улыбается эта коварная девушка. – Тогда я очень вовремя.
Она проходит мимо графа и присаживается одной ягодицей на стол. Берет доклад Минаева и внимательно листает его.
Завуч решает необходимым пояснить:
– С завтрашнего дня княжна – новый Первый заместитель директора. Я ухожу на пенсию.
Сжимая пудовые кулаки, Минаев шумно глотает. Еще под бабой граф не ходил!
– Ясно, почти все рода мелкие, – кивает своим мыслям София. – Всех участников сговора отчислить, лечение в психлечебнице оплатим за счет бюджета лицея. Как знак того, что не в обиде на рода нарушителей – просто таков устав нашего учреждения. Если кто все равно вздумает качать права, угрожать судом – отправим доказательства. Видеозаписи с признанием вы же сделали, граф?
– Сделали, – мычит Минаев.
– Отлично. Но Груб явно не устроил бы такое сам. Засада с тройным дном, отвлечение охраны, использование эксперимента с расширением прав учсовета, еще и с учителями на этаже сговориться, чтобы уехали пополдничать. Мозгов не хватило бы у юноши. А вот у его напарника вполне.
– Груб и словом не обмолвился о Березовском, – отвечает граф, тоже догадавшийся кто капитан на этом корабле. – У нас ничего на него нет.
– Что ж, ладно – его команда саммо одна из фаворитов на Чемпионате, – говорит княжна. – Одного Кмета она уже потеряла, полным крахом будет, если еще и главного стратега лишится. Но к себе Березовского позовите, граф, пообщайтесь как следует. Если проболтается – еще лучше. Раздобудете доказательства – обращусь к родителям мальчишки. Поговорю тет-а-тет с графом Березовским. Повторения подобного нельзя допустить.
– Как только парень вернется с больничного – обязательно. У Березовского якобы грипп. Что будете делать с Бесоновым? Примените к нему дисциплинарные взыскания? Всё же искрошить в порошок семнадцать учеников – явное превышение мер самообороны.
