А напрасно. Ибо зависть и ревность Сафелии в один день достигли апогея, и она попыталась убить ставшую ей ненавистной соперницу, столкнув её с высокого крыльца.
Ивея сильно изранилась и сломала руку. Но больше всего она опасалась за дитя в своём чреве, так как срок был уже большой – по расчётам, приближался срок родов. Но всё обошлось благополучно, а раны её зажили за несколько дней. Даже сломанная рука полностью восстановилась через декаду.
Санхар, узнав о происшествии, схватился за меч. Он бы тут же прикончил негодяйку, но Ивея остановила занесённую уже руку.
– Сафелия виновата, безусловно, – сказала она, – но её ослепили ревность и зависть. Ты почти два года пренебрегаешь ею, а она ведь тоже твоя жена. Она хранит тебе верность, и от этого страдает ещё больше… Благоразумнее будет развестись и выдать её замуж за простого смертного – пусть живёт своей жизнью и рожает детишек себе на радость.
Санхар и тут не стал перечить Ивее и поступил по её совету. Он сообщил Сафелии, что её проступок непростителен, поэтому он отказывает ей в супружеской близости и берёт с ней развод. Затем он выдал её замуж за одного из своих подчинённых – парня из местных. Из дворца с услужливыми рабынями бедняжка перебралась в бедную хижину с глиняным полом и дымным очагом, где должна была сама готовить еду, стирать одежду и ублажать мужа-грубияна, который разбирался в тонкостях любви, как овца в жемчуге.
В ожидании родов Санхар привёз из Алмоста опытную акушерку, услуги которой весьма пригодились. Роды проходили долго и тяжело, так как ребёнок, переношенный целых три месяца, получился крупным, и с трудом проходил родовыми путями. Акушерке пришлось специальными инструментами расширять ему проход. Лишь после этого роженица смогла разродиться. Ивея потеряла так много крови, что, будь она обычной женщиной, то просто не пережила бы этих родов. Но бессмертной хватило двух суток крепкого сна, чтобы полностью восстановить силы.
К большой радости Санхара родился крепкий здоровый мальчик, крупный и подвижный, с тёмненькими волосиками на круглой макушке и голубыми глазами, которые, впрочем, со временем, вполне возможно, ещё поменяют свой цвет.
Узнав, что родился сын, Ивея отказалась прикладывать его к груди, чтобы не привязываться к ребёнку, и малыша отдали кормилице.
Быстро оправившись после родов, женщина сообщила, что своё обещание она выполнила, и теперь считает себя свободной. Но, так как она хочет ещё и дочь, то пока побудет супругой Санхара до того времени, пока не родит девочку. Санхар не возражал. Он нянчился с сыном, а в свободное время обустраивал усадьбу, превращая её в укреплённый замок, потому что Ивея заявила, что желает навсегда остаться на острове Аоста, и, если он настоящий мужчина и любящий супруг, то поможет ей сделать всё, чтобы превратить остров в надёжное и удобное место обитания.
Пока малыш был ещё крошкой и полностью находился на попечении кормилицы, Санхар занялся уже привычным для себя делом: при помощи пиратских набегов доставил на Аосту достаточно рабочих рук, чтобы хватило на запланированные им грандиозные работы. Из Айристона привёз парочку опытных мастеров. На Виоле нанял пару десятков диких виолок, потому что их содержание и услуги обходились намного дешевле знавших себе цену «меченых». Ивея сама занялась обучением соплеменниц, и это занятие пришлось ей по душе.
