Бессмертные отцы-основатели. Часть 2 - страница 9

Фрэнк был неполным, фрагментарным, еще только постигавшим эссенцию. Алекс же следом за фигуральным учителем продолжил труд его жизни. Природа эссенции переоткрывалась для него по мере преодоления все новых и новых экстремальных ситуаций и по мере поглощения все новых объемов эссенции. В горячке боя вместо попытки увернуться мозг иначе обработал мысленный сигнал, и вместо движения мышц, приводящих ноги и тело в движение, пространство вокруг юноши, выходящее за пределы материального аспекта, в котором по нему наносили удар, сдвинулось. Время шло, но воспоминания о первом случайном подпространственном прыжке по-прежнему его не покидали. И даже роскошный город не мог полноценно оттенить дурные мысли и сомнения.

Лимб в сравнении с Пиллар, скорее, походил на большую деревню. И вопрос даже не в размерах города, и не в наличии архитектурных реликтов, сохранившихся от людей былого. Скорее, в его содержании. Жизнь на улицах Пиллар благополучнее, в лавках больше товаров, заведения полны людей даже ночью на окраинах города. В этот город стекаются за тем, чтобы тратить деньги и, конечно же, зарабатывать их. Это не улицы грустных лавочников, куда приходится завлекать грязными уловками. Нет, это кварталы гордых торговцев, чьи товары бросаются в глаза сквозь множество панорамных витрин из столь дефицитного стекла. Чем ближе к центру города, тем меньше деревянных домов. Камень и резьба по железу, столбы масляных светильников – вот первые символы богатства, крутившегося в этом городе.

Алекс вышел из закутков нескольких тесно построенных домов и слился с толпой, избегая лишнего внимания со стороны редких городских стражников. Ступая по центральной улице в направлении гостиницы торгового квартала, который располагался недалеко от ворот с характерным названием «Звонкая монета», юноша присматривался к ювелирным магазинам, внешний вид которых мог бы говорить: «У владельца есть пятьсот тысяч серебром». Но, видимо, для такого района это была неподъемная сумма.

В искомой гостинице на первом этаже привычно размещалась таверна. В ней за столиком сидели девушки и дожидались Алекса, несмотря на позднее время. Девушки сидели вместе, ели странный десерт из большой посуды, похожей на тазик. Печеные вафли, холодные сладкие мазки неизвестного вещества, напоминавшие мороженое и кусочки фруктов сверху – попробуй, сыщи такое в Лимбе. «У вас все хорошо?» – поинтересовался Алекс у Лизы, которая в этот раз почему-то молчала и только успевала черпать из тазика сладкое содержимое. Она только покивала, хлопая глазами, и вернулась к десерту на пару с Гаей. Говорить с набитым ртом, как минимум, некультурно. Мила, напротив, поинтересовалась у Алекса: «Как думаешь? У тех женщин все хорошо? Не лезут у меня из головы». «И что бы вы с ними делали? Взяли с собой?» – пытался ответить в ключе реверсивной психологии Алекс. Мила насупилась, отвела взгляд в сторону и пробубнила: «Я не знаю. Мы тут десерт уплетаем. А они где-то там». «Вот вы, бедовые головы! Какова численность населения Империи?» – спросил Алекс. Лиза и Гая навострили уши, не отрываясь от лакомств, а Мила задумчиво ответила: «Согласно имперской переписи от семисотого года – около миллиона двухсот тысяч человек». У Алекса было свое мнение на этот счет, потому что с рабами, не гражданами, бедняками и прочим сбродом цифра явно должна была перевалить за полторы миллиона, поэтому пояснил: «И скольких вы втроем сможете облагодетельствовать?» Девушка наивно ответила: «Но они были там! А мы были рядом. Мы могли помочь».