– Вы так осуждаете женщин, а как поступили с девушками?
– А как я с ними поступил? – удивился Хан.
– Притащили против воли сюда, устроили гарем…
– Да эти девочки отсюда сами уже не хотят уезжать.
– Да они же молоденькие, глупые еще, но вы-то понимаете, чего их лишили, это непорядочно… Вы думали, как им жить дальше?
– Не надо говорить мне о порядочности… И о молоденьких. Меня больше интересует старость… Конечно, и молодость как таковая, сама по себе…
– Я имела в виду…
– Понял я, что ты имела в виду, не пойму только, зачем ты усложняешь себе жизнь? Не читай мне нотации, иначе тебя подвесят на этом крюке, выпорют на виду у всех.
Мария испугалась: куда только девался ее понимающий собеседник, перед ней сидел деспот с перекошенным от злости лицом.
Вторая смена уже столпилась у дверей, а медики только встали из-за столов. Маша торопливо убирала грязную посуду, она увидела, как ко входу подошла Надя и ожидала, что та сейчас же начнет шумно возмущаться задержкой. Но девушка прислонилась к стене и терпеливо стояла, даже глаза прикрыла. Что это с ней? Уж не заболела?
– Надя, ты почему не доедаешь? – забирая после обеда у нее тарелку, спросила Мария, – хватит тебе худеть, и так уже тощая стала.
– Я и не хочу больше худеть, только что-то аппетита нет.
– А тебе еще делают эти уколы для похудания?
– Нет, ничего не делают, один раз, еще тогда, вначале, сделали и все.
Мария наклонилась над ней, забирая тарелку, и увидела в ее волосах седые пряди… Странно, раньше этого не замечала. У молодой девушки появились морщинки у глаз и чуть отвисли щеки. Странно, ей же лет двадцать пять, не больше…
– Надя, а ты не заболела? Что-то плохо выглядишь…
– Да нет, ничего не болит.
Она вообще сильно изменилась, стала гораздо спокойнее себя вести, уже не носилась с топотом по коридорам, перестала выходить на ежевечерние посиделки в холле.
– Маша, а у тебя волосы не лезут? – вдруг спросила Надя.
– Нет, не замечала…
– А у меня сыпятся. Думаю, это из-за воды. Что тут за вода? Неужели нельзя возить хорошую? И с лицом что-то – не пойму, кожа стала сухая, тонкая… Это все вода…
Надино состояние уже всем бросалось в глаза, девушки обсуждали эту тему между собой, все пришли к выводу, что у нее онкология, с единственным внутривенным уколом полученным ею на второй день приезда, состояние ее здоровья никто не связывал.
Как-то после обеда Мария услышала разговор Хана и Павла, молодого врача, они упомянули имя Надя.
– Нет, Паша, такие сильные изменения за короткий срок вызовут нежелательный интерес.
– Да сейчас все помешаны на диетах, надо просто его прием увязывать с какой-нибудь диетой или патентованным лекарством для похудания.
– В принципе, конечно, можно этот препарат предлагать исключительно для толстяков… И все-таки, я предпочитаю более пролонгированное действие.
И еще Мария обратила внимание, что Леонид Сергеевич, зам Хана, прислушивается к этому разговору, стараясь, чтобы шеф этого не заметил.
Странно, ведь вместе работают, наверно, мог бы и открыто подойти поговорить… Как и в любой другой организации, здесь свои подводные течения.
Мария не раз пыталась расспросить Хана об этом научном Центре, куда она попала, но он не хотел ничего говорить о нем, а если и отвечал, то крайне скупо.
– Если здесь занимаются проблемами омоложения, то почему такая секретность, почему охрана на вышках? – допытывалась она.
– Э-э-э, вообще-то, над омоложением работают только в этом корпусе, а в других более серьезная тематика… – он поморщился: – Ну зачем тебе все это?
