– Кто ты? – перебивает, щурясь.
– Никто, – отвечаю уверенно. В таком виде я и выгляжу как никто. Во мне уж точно не заподозришь жемчужину синдиката. Одета кое-как в чужие старые и мешковатые вещи, без косметики, с синяками под глазами от усталости и тревоги.
Орсона веселит мой ответ.
– Совсем никто?
Небрежно веду плечом.
– В данной ситуации я никто, потому что не имею отношения к…
Он снова перебивает.
– Ребенок назвал тебя Ада. Назови свое полное имя!
– Ада… Томпсон. – Будем надеяться, что в сети сотни девушек с этим именем.
– Откуда ты?
– Из небольшого города на востоке Невады. Работаю в библиотеке, живу одна, – выдаю заранее придуманный ответ. Восток Невады – это ничья территория, так что за шпионку меня посчитать не должны.
Орсон морщится, чуть ли не плюется. Его Красивейшеству противно тратить драгоценное внимание на девушку, которая никто и ниоткуда, да еще и выглядит кое-как.
– Семья есть? – спрашивает небрежно.
– Родители погибли в аварии несколько лет назад, так что я сирота.
Последнее звучит искренне. Со смертью мамы исчезла и моя семья. Остались двое холодных, жестоких мужчин, для которых я не дочь и не сестра, а предмет выгодного обмена. Козырь.
– Друзья есть?
– Близких нет.
– Совсем ни с кем не дружишь? – кривит рот в усмешке.
– У меня была собака, но погибла.
Я не удивляюсь этой неожиданной добавке к придуманному прошлому, так как всю жизнь мечтаю о собаке.
Кряхтя, малыш подтягивается на ноги, держась за брючину Орсона. Покачиваясь, сует пальцы в рот.
– Ням ням ням лени лени.
Не считаю нужным пояснять, что малыш голоден, он сам все объяснил на универсальном языке.
Орсон хмыкает.
– Рассказывай, откуда он взялся! – Подбородком указывает на малыша.
Сжав руки в замок, рассказываю о происшедшем. Прошу Орсона разведать, что случилось с незнакомкой, и помочь ей. Судя по тому, что он усмехается, особого доверия ко мне не испытывает.
– С чего ты решила, что мальчика зовут Нико?
– Уходя, незнакомка произнесла это имя, но малыш не всегда на него откликается. Возможно, она имела в виду, что хозяина дома зовут Нико. Послушайте, я обо всем вам рассказала, добавить нечего. Попросите кого-нибудь из прислуги присмотреть за ребенком и отпустите меня. Мне пора.
Во рту расплывается горечь от этих слов. Безумно страшно и хочется бежать, но… кто присмотрит за малышом? Где хозяин? Даже не поздоровался с ребенком, не успокоил. Оставил чужих людей делать для ребенка то, что является правом и обязанностью родных.
Орсон резко поднимается и идет к двери.
Если он решил, что я солгала, то может оставить меня здесь на долгое время, поэтому бросаюсь следом.
– Куда вы? Что будет дальше?! Подождите! Мальчику нужна помощь! – Я не собиралась говорить об этом ни с кем, кроме хозяина, однако кажется неправильным и опасным скрывать увиденное. Подхватываю малыша на руки и задираю рубашонку. – Вот, смотрите! Я заметила синяки, когда меняла подгузник. Похожи на отпечатки пальцев, как будто малыша грубо сжимали. В крупных руках, думаю, мужских. Клянусь, я не имею к этому отношения!..
Орсон отмахивается от моих оправданий. Улыбка исчезает с его лица, сменившись бледностью. В серых вечно смеющихся глазах появляется огонь.
– Нико играет, гулит, хорошо ест и спит, – продолжаю скороговоркой. – Я не заметила других внешних травм, однако на всякий случай нужно, чтобы ребенка осмотрел врач.
Орсон кивает.
– Врача и еду я организую, а ты напиши список всего, что вам с ребенком понадобится. Еда, одежда, игрушки… все что надо.
