Бесстрастный - страница 7

Малыш просыпается, смотрит на охранников с интересом, особенно на оружие.

– Здравствуйте, – говорю подчеркнуто вежливо. – У меня есть дело к… хозяину участка.

– И какого характера это дело? – Один из мужчин демонстративно оглядывает меня с головы до ног и ухмыляется.

Неприятное начало.

Кивком показываю на мальчика.

– Мне надо поговорить с хозяином участка о Нико…

Не успеваю продолжить, меня перебивает малыш.

– Нико-Нико-Нико! – весело повторяет, улыбаясь. Вежливый ребенок решил представиться.

Мужчины реагируют очень странно. Какое-то время ошалело смотрят на малыша, потом, переглянувшись, отходят в сторону и советуются. Я слышу шепот: «Одно лицо», «никто не знал».

Потом они берут меня под руки и ведут к еле заметному за деревьями дому. Без объяснений.

Я сопротивляюсь, пятками упираюсь в песок.

– Отпустите меня! Прекратите дергать, у меня ребенок на руках!

– Иди молча!

Меня толкают вперед. Ухмылки с их лиц исчезли.

Чем дальше, тем ситуация хуже.

– Нико-Нико, – повторяет малыш.

Один из охранников громко и грубо ругается. Сжав мое предплечье, дергает изо всех сил. Так, что я чуть не роняю малыша.

– Ты назвала ребенка Нико?! Думала, так ухватишь побольше? – кричит со смесью отвращения и негодования.

Я буквально вскипаю от гнева. И от страха заодно.

– О чем вы?! Я никак его не называла и не собираюсь ничего ухватывать!

Внутри меня клубок самых противоречивых и острых чувств. Громче всего вопит инстинкт самосохранения, который требует отдать ребенка охране и бежать.

Но я так не могу.

Не могу сунуть малыша в руки грубых незнакомцев. Не могу уйти, пока не увижу хозяина дома и не буду убеждена, что он позаботится об этом чудном мальчике и защитит его. Незнакомка просила отнести ребенка «к нему». Не знаю, кто «он» такой, но уж точно не один из этих неандертальцев.

Мы приближаемся к дому. Огромному, с колоннами, обрамляющими крыльцо. По периметру сада лес. Везде камеры. Около садовых построек несколько вооруженных мужчин и бронированная машина.

Богатых людей немало, и не все они связаны с синдикатом, однако обилие оружия вызывает подозрения.

Останавливаюсь и сильнее прижимаю ребенка к груди. Мысленно повторяю слова незнакомки, что малышу тут будет безопасно, и заставляю себя верить.

Нико кряхтит, пытается вырваться из моих рук. Его заинтересовала сияющая глянцем машина. Хлопает по нет потной ладошкой и радостно восклицает: «Би-би!».

В этот момент открывается входная дверь. На крыльцо выходит мужчина. Высокий, в джинсах и футболке, он с интересом смотрит на меня. Один из охранников что-то шепчет ему, яростно жестикулируя.

Нико обнимает меня за шею и улыбается, сияя четырьмя зубками. В отличии от меня, у него отличное настроение.

– Би-би Ада! А-да! – тычет меня пальцем в щеку.

– Ее зовут Ада, – говорят охранники.

Теперь придется назваться настоящим именем, но хоть фамилию изменю. Если спросят.

Вышедший наружу мужчина оборачивается, смотрит на кого-то внутри дома и смеется.

– Когда это ты успел завести ребенка? И никому не признался, даже мне. Сколько ему месяцев? – спрашивает, переводя взгляд на меня.

Я не успеваю сказать, что не знаю возраст ребенка, как встречаюсь взглядом с вышедшим на крыльцо хозяином дома. В том, что он здесь главный, сомнений нет. Его взгляд давит на меня, пытаясь поставить на колени.

Дыхание сбивается.

Несмотря на холодный день, между лопаток стекает капля пота.

Поле зрения сужается, остальных мужчин словно нет, и я вижу только хозяина дома, каждую деталь его внешнего вида. Черный костюм подчеркивает широкие плечи и мускулистые руки. У него короткие темные волосы. Привлекательное лицо. Совершенно бесстрастное, как ледяная маска. Гордо поднятый подбородок, расправленные плечи – осанка человека, привыкшего к власти. Рожденного с правом приказывать и пользоваться.