– К сожалению, мой фюрер, предатели были всегда, – согласился Дёниц.
Он всячески старался избегать подобных тем, собственно, как и разговоров о политике. Но Гитлер как будто не замечал отстранения адмирала от темы. Ему просто надо было выговориться.
– Я не перестаю удивляться, откуда у русских такое пренебрежительное отношение к истории? Ещё в 1939 году, на переговорах в Берлине, я предлагал Молотову разработанный Риббентропом план, где Россия могла с лёгкостью заполучить Ближний Восток с выходом к Индийскому океану и тем самым разрезать британскую империю, существенно ослабив её интересы в этом регионе. Но Сталин от чего-то выбрал себе в союзники этих англичан, которые всю жизнь, открыто ненавидят Россию, и я не сомневаюсь, что однажды наступит тот момент, когда они предадут Сталина и в очередной раз нагадят России.
Гитлер поднялся со своего места и внимательно посмотрел на адмирала. Форменный китель без погон смешно топорщился на нелепой фигуре.
Сгорбленной походкой, подойдя поближе, фюрер, несколько раз похлопал его по плечу, затем обернувшись в пол- оборота, не сводя с Дёница пронзительного взгляда, указав пальцем на белый квадрат экрана, произнёс:
– Поверьте мне, дорогой Карл, даже если через много лет, после того как мы уйдём, найдётся хоть один человек который задумается о превосходстве и избранности своего народа, значит наши труды были не напрасны. А я уверен, более того, я знаю, так будет! Пройдёт пятьдесят или сто лет и меня ещё вспомнят! Как вы думаете?
Гитлер опустил голову и, заложив одну руку за спину, направился к своему креслу, куда опустился в полном бессилии. Он не стал ждать ответа адмирала. Дёниц стоял в полной растерянности, не зная как поступить, но вскоре Гитлер сам обратился к нему, слегка повернув голову:
– Что же вы стоите, гросс- адмирал Дёниц, командующий всеми морскими силами Германии? Идите же…, у вас много дел. Прошу вас…, а меня оставьте одного. Передайте полковнику Белову мою просьбу, пусть приведёт ко мне Блонди. Прощайте, Карл.
Дёниц осторожно вышел из зала. В небольшой приёмной его встретили всё тот же адъютант полковник Белов и телохранитель фюрера, группенфюрер СС Ганс Раттенхубер. Вид у адмирала был растерянный. Ни говоря ни слова, Белов протянул руку и Дёниц передал ему папку. Взамен адъютант достал из сейфа портфель и пистолет и осторожно положил всё это на стол перед Дёницем.
– Господин гросс- адмирал, – обратился к Дёницу телохранитель, – У вас всё в порядке?
Лицо Раттенхубера не выражало ни каких эмоций, очевидно так и должен держаться телохранитель, сплошная маска без чувств. Невозможно было понять, что испытывает Раттенхубер к собеседнику во время общения, да и вообще ко всем остальным. Было ясно одно, чтобы он не делал в этот момент, он всегда был готов исполнить своё предназначение. Ни один мускул не дёрнется, обвались хоть крыша над ним или улети земля в ад.
Дёниц надел поданное пальто и фуражку, и оглядев ещё раз присутствующих офицеров, произнёс:
– Да, господа. Всё хорошо…. Фюрер попросил….
– Я знаю, господин гросс- адмирал, спасибо…. Вас проводить? – поинтересовался теперь Белов.
Дёниц молча ответил отказом, кивнув головой.
Так же, не отводя взгляда от адмирала, Раттенхубер поднял трубку телефона и сказал:
– Машину господину гросс- адмиралу Дёницу. – трубка что-то ответила, и офицер вновь обратился к Дёницу, – Господин гросс- адмирал, мы ожидаем воздушный налёт. Я хочу предложить вам спуститься в бомбоубежище, если желаете…. Позвольте вам предложить так же выпить. Такое время…, там, снаружи небезопасно.
