– Не все мужчины мерзавцы. Я это знаю. Но те, которые мерзавцы, в свою очередь, подразделяются на несколько подкатегорий. И хотя вы, несомненно, мерзавец, но из другой подкатегории, нежели они, – я махнула рукой в сторону мужчин, пристававших ко мне. – Вы все-таки получше. А это значит, что я готова смириться с вашим обществом, если это позволит мне спокойно съесть среднепрожаренный филе-миньон, вместо того чтобы давиться жестким куском неизвестно чего, что они присылают в номера под видом стейка.
– Довольно откровенно, – он снова отхлебнул виски.
– Итак, чем вы занимаетесь, Калеб?
Он поднял бровь:
– Светская беседа?
– А вам больше нравится слушать оскорбления? Я могу продолжить.
Его губы снова дернулись от еле сдерживаемого смеха, но он снова подавил свою реакцию. Хм-м-м. Твердый орешек.
– Я финансовый директор подразделения «Кото»[16] в Великобритании.
Вот это да. Шокированная этой информацией, я решила уточнить:
– Мы говорим об известной автомобильной компании?
– О ней, – он свысока посмотрел на меня и самодовольно ухмыльнулся. – Что, не ожидали?
– Честно говоря, нет. И вы занимаете там такую высокую должность! Я слышала, что «Кото» уже составляет серьезную конкуренцию известным техническим гигантам.
В глазах Калеба загорелся жесткий огонек:
– Мы их почти сделали. И планируем обогнать.
– В таком случае вы, должно быть, любите считать.
– Я умею считать.
Это был не совсем тот ответ, которого я ожидала, поэтому я хотела перефразировать вопрос, но он опередил меня:
– А чем вы зарабатываете на жизнь? Личный консультант по покупкам?
Я не повелась на его насмешливый тон:
– Почти угадали. Дизайнер интерьеров.
– В таком случае вы либо действительно хороший профессионал, либо содержанка.
Моя выдержка тут же улетела в форточку. С чего я взяла, что он из другой подкатегории, чем те мерзавцы в костюмах? Наивная.
– Потому что летела первым классом? – я вложила в эту фразу весь свой яд.
– Да, – он даже глазом не моргнул, – а еще дизайнерские туфли, бриллиантовые побрякушки…
– Вы угадали, разумеется, я содержанка. Причем у меня не один благодетель, которого я развожу на деньги, а целых три! Три папика! Вот повезло-то, да?
Калеб закатил глаза:
– Вы обижаетесь на любую фразу.
– Потому что все ваши фразы обидные.
– Ах, вот вы где, – внезапно у нашей кабинки появилась Эмили, глядя на Калеба несколько обеспокоенно. – Вы пересели за другой столик.
– Да, – он протянул руку, чтобы взять тарелку, на которой, как я заметила, тоже лежал филе-миньон.
– Приятного аппетита. Не нужно ли еще чего, сэр?
– Нет, – он немедленно приступил к еде, как всегда, без всякого «спасибо».
Я взглянула на Эмили, и она ответила мне грустной улыбкой:
– Я сейчас принесу ваш заказ.
– Большое вам спасибо.
Она ушла, а я посмотрела на Калеба со смесью неприязни и вожделения. Неприязни к нему и вожделения к филе-миньону.
Мой желудок громко заурчал, и я поспешно допила шампанское. Калеб поднял глаза от тарелки и весело посмотрел на меня. Это выражение шло ему в пять миллионов раз больше, чем высокомерная мина.
– Вы голодны?
– Умираю от голода. Вкусно?
– Да, – он ухмыльнулся и, дразня меня, отправил в рот большой кусок.
К счастью, Эмили пришла с моим ужином прежде, чем я успела выхватить у него стейк.
– Боже, спасибо вам! – я практически вырвала тарелку у нее из рук.
Она рассмеялась:
– На здоровье! Принести вам чего-нибудь еще?
– Шампанского, пожалуйста, – я постучала вилкой по боку моего пустого бокала.
