- Только попробуй, - сквозь зубы шипит.
- Попробую, даже не сомневайся.
Она вертит головой в разные стороны, уворачивается, а мне смешно. Ну дура же. Маленькая, вредная и… да, чертовски сексуальная дура. Кусает меня, когда я неизбежно целую ее. Не остаюсь в долгу, кусаю в ответ, а она набрасывается, хватает за шею. Когда подкидываю, скрещивает ноги за спиной. Пальцы везде – ее, мои – в волосах, на плечах и груди.
Целуемся ошалело, я весь пропитался гребаным бабл-гамом. Пах разрывается.
Торможу так же резко, как все это начал. Стоп. Бросаю мажорку, та слегка шатается на ногах. Я отступаю на два шага и запускаю руку в волосы. Сука, это сильно. Еще бы секунда, и обратного пути не было.
Цыган. Алина. Майя. Бабки. Женя. Блть.
Вдох-выдох.
Мила запрокинула голову назад и глубоко дышит, глядя в потолок с подтеками. Ловлю себя на том, что любуюсь покусанным ртом принцессы.
- Скажи после этого, что я тебе не нравлюсь, - говорю, углядев в треснутом зеркале красные царапины на спине.
Говорю, чтобы говорить хоть что-то, иначе мысли начинают снова работать не в ту сторону.
- Ты мне противен, - не отрывая взгляда от выдуманного космоса, произносит ровным тоном.
Поверил бы, если не чувствовал вибрации от ее возбужденного тела, потому что звучит убедительно. Но когда наконец смотрит, глаза сдают с потрохами. Я ухмыляюсь.
- Не пизди.
Цыганова как-то резко включается в происходящее. Раз, и вылетает за дверь, а я хватаю толстовку и несусь за ней следом. Чувствую себя Хитрым койотом, который гонится за Дорожным бегуном. Тупой мультик, тупая девчонка, чем я вообще думал, когда полез к ней?
- Подожди, - останавливаю за плечо в коридоре, - я тебя провожу.
Сопротивляется, но бесполезно, я упорно тяну ее в сторону, чтобы вывести через черный ход. А на улице чертовски холодно, правда, холод даже на руку: приводит в чувства, тушит пламя. Мажорка выглядит уже не так воинственно, не смотрит на меня, сникает. Я молча иду за ней, когда поворачивает за угол, иду следом в соседний двор. Удивляюсь тачке, но вопросов не задаю. Как и по поводу того, что вообще в клубе забыла. Не сейчас, все потом.
Цыганова прыгает через лужу, которая едва хватилась тонкой коркой льда, оборачивается и выставляет руку вперед, будто обороняется. Да я и не собирался бежать дальше за ней.
- Слушай, то, что было в комнате… там… этого всего между нами не было, хорошо? – просит почти по-человечески. – Так будет лучше для всех.
Глупая. Я улыбаюсь тому, как маленькая королева разрулила все по-своему. Не пойдет. Будем играть по моим правилам.
- Интересно, а как могло быть то, чего и не было совсем?
Она смотрит пристально, долго, едва заметно кивает, что-то решая для себя. Кажется, даже остывает немного. Подается вперед к тачке, но я не могу так просто ее отпустить.
- Хотя твой язык во рту мне нелегко будет забыть.
Подмигиваю мажорке, а та звереет за пару секунд. Дверью стучит громко, еще и старательно обливает меня из лужи на пробуксовке.
И куда близняшки смотрят?
13. Глава 13
Мила
Звонкий – После пяти
Сижу и гипнотизирую телефон. Ненавижу весь мир и себя особенно. Я не спала всю ночь, и теперь в глазах будто песок, голова гудит, как паровоз, а на вопрос так и нет ответа. Что это было, черт возьми? И как теперь смотреть в глаза Зое и всем остальным?
На экране горит новая фотография Зойки в «Инстаграме» вместе с младшей сестрой – той сегодня исполняется пять лет. Это она поклонница «Лунтика», которого я теперь почти наизусть знаю. Все Зоя: балует малышку, каждый день повторяет, что она самая красивая. Говорит, чтобы та не выросла закомплексованной анорексичкой с приступами волчьего голода. Что бы ни кричала Малинкина по поводу «чайлдфри», она будет шикарной мамой, это видно уже сейчас.
