– Поговорю с хозяином, чтобы Сашку на работу взяли. А Ванька пусть тебе по дому помогает, меньше озоровать будут.
– Дочка. Картошку садить надо, а нечем. Мы уже последнюю доедаем, а как не посадим, что зимой есть будем.
– Не плачь маманя, хозяин обещал в конце месяца хорошо заплатить, посадим картошку, свеклу и капусту. Тася обняла плачущую мать. Она тоже плакала.
– Совсем ты стала взрослая дочка, трудно тебе приходиться.
– Все будет хорошо, маманя, отца вылечим, ребята подрастут, будет полегче.
Тася с Сашей работали на хозяина. Посадили картошку на своем участке. Всего понемногу. Свеклу, морковь, репу, редьку, огурцы, помидоры, брюкву, капусту. Сергею стало совсем плохо, Ваня увез его в больницу, назначили операцию на 22 июня.
– Отец говорит к хорошему хирургу записали, опытному. Сказали, что он такие операции делает хорошо, говорят он их как семечки щелкает. Сказали даже не переживайте, все с вашим отцом будет хорошо, починим, как новенький будет, еще 100 лет проживет.
– Дай то Бог, дай то Бог. А сам то он там как, сильно переживает, а Вань? Утирала слезы Маша.
– Да он, маманя, уже маленько успокоился, ему начали колоть уколы, успокоительные, разные там, сказали, что анализы хорошие. Сказали, что если бы не сбежал с больницы, уже бы давно все сделали, уже бы бегал, а то он сильно запустил свою болезнь, дотянул до последнего.
– Таюша, дочка, тебе уже 16 лет исполнилось, совсем ты у меня невеста на выданье стала, взрослая совсем. Замоталась дочка, устала небось. Меня в твои годы уже засватали.
– Ах маманя, тогда другие времена были, чай еще успеют засватать. В девках не останусь. Нам бы тятьку подлечить, да малышей на ноги поставить. А там полегче уже будет.
– Дай то Бог, дай то Бог и то правда, дочка. Ты у нас красавица, работящая, такая в девках не останется. Вань, слышь-ка че, сегодня отцу операцию будут делать, дык ты поезжай к нему в больничку завтра, да гостинцы какие отвези ему.
Тася с Сашей работали в этой же деревне, на краю, на отшибе. После обеда прибежал к ним Ваня.
– Тася, слышь-ка че? Маманя велела вас домой привести.
– Что случилось Ванятка? Почему ты плачешь? Что случилось? Почему ты отворачиваешься, повернись сейчас же. Что ты там бубнишь? Я же ничего не пойму, говори, говори, что ты молчишь, что случилось? С тятей, да, с тятей? Ну говори же, плакала Тася.
– Я отца с больницы привез. Зарезали его, зарезали! Кричал Ваня. Нет у нас тятьки больше, нет! Заливался слезами Ваня.
– Как зарезали? Ему что не стали делать операцию? Да? Или что уже поздно было? Врачи говорили, что он сильно запустил болезнь. Опоздали, да? Ванятка, опоздали?
– Тася! Вчера началась война. Врачей в больнице не было, их всех забрали на фронт. Там остались только практиканты или не опытные врачи. А раз ему назначили операцию по плану, ему сделали, но плохо.
– И что Ваня? Что, не молчи, как тятя?
– Он. Он, наш тятя умер, Тася, он умер. Он подошел к сестре и уткнулся носом в ее грудь, он рыдал и весь трясся, как от холода. Тася обняла брата, они стояли и оба плакали.
– Война? Ты что такое говоришь, Вань? Не может такого быть. Все говорили, что войны не будет.
– Там в области такой переполох, все бегают, орут, плачут, все куда-то бегут.
Через два дня похоронили Сергея. Когда все пришли с кладбища, еще не вошли в ворота, к ним подошла почтальонша.
– Мань. Слышь-ка че. Я твоему Сергею повестку с военкомата принесла, собирай-ка ты Машенька мужа на фронт. У Маши ноги подкосились, она упала на землю и заголосила.
