– Пора бы и поумнеть. Да и за три года, что живешь с нами, кое-чему могла бы научиться. А тебе только Жоркины уроки впрок пошли: беглеца по пятке бить, подсечки делать… – Лидия Сергеевна была добродушно-насмешлива. – И перестань нюни распускать, надоело.
– Я человека убила, – с неосознанной трагической гордостью произнесла Ксения.
– Да никого ты не убила! – как от чего-то сильно надоевшего отмахнулся Смирнов. – Тебя, юную идиотку, развели элементарной залепухой. Как в свое время говорили мои клиенты, взяли смехача на характер.
– Дурой называть ее нельзя, а идиоткой можно, – уличила мужа Лидия Сергеевна.
– Именно так, – подтвердил Смирнов. – Дура – это навсегда, а идиотка – временно. Каждый может в определенных обстоятельствах стать идиотом на время. Время это прошло, и наша Ксюша – уже, разумеется, сообразительная и, с определенным допуском, умная гражданка.
Тайм-аут для обмена репликами они взяли только затем, чтобы Ксения осознала сказанное Смирновым, осознала и пришла в себя. И она пришла в себя и осторожно посомневалась, отчаянно надеясь, что сомнения беспочвенны.
– Александр Иванович, а вы случаем не Лука?
– Какой еще Лука? – тупо спросил Смирнов.
– Из пьесы Горького «На дне». Ну тот, который всех утешает.
– Начитанная! – обиженно отметил полковник. Лидия Сергеевна тихо веселилась. Он глянул на нее, и она взяла слово:
– Девочка! Твой покойный Хуанито (Хуанито он или не Хуанито – неважно), получив оговоренную мзду, предается сейчас в Барселоне всевозможным радостям жизни. То, что произошло с тобой, элементарная подстава. Ты же, моя крошка, в тот день и следующее утро смотрела все местные телевизионные программы. И ничего?
– И ничего, – тихо подтвердила Ксения.
– Допустим, не убийство, а несчастный случай. Но все равно погиб, как утверждает твой Валерий, известный бульварный воришка. Показать его тело, порассуждать о логическом конце неправедной души – это ли не лакомый кусок для репортера? Как называлась газета, которую тебе показывал Аркадий?
– Не знаю.
– Ты прочла только заголовок, а не заметку?
– Да.
– А куда делась эта газета?
– По-моему, Аркадий забрал ее с собой, когда они уходили в ресторан.
– И больше ты этой газеты не видела?
– В Матаро на следующий день я обошла все газетные киоски. Этой газеты не было. Единственный раз для этого вышла из номера.
– Ты и не могла найти ее. Газета, показанная тебе, существовала в единственном экземпляре. Тебя нагло обманули, чтобы запугать.
– Зачем? – жалобно спросила Ксения.
Встрял Смирнов:
– Чтобы ты ощущала себя виноватой перед всем миром и чтобы потом из тебя веревки вить. Операция элементарная, как голая обезьянья жопа…
– Саша! – для порядка осудила его Лидия Сергеевна.
– Как голая обезьянья задница, – поправился Смирнов. – Но психологический расчет абсолютно точен: тебя повели к кассе, как телку на веревочке, а ты, телка, покорно пошла.
– Зачем же так подло, так жестоко! – страстно воскликнула Ксения.
– Они, вероятнее всего, хорошо подготовились к встрече с тобой и достаточно точно вычислили твою, мягко говоря, гордую и неуправляемую натуру. Просто так, в спокойной обстановке, прочтя письмо, ты бы отправилась в полулегальный безвизовый полет с неизвестным человеком? – Лидия Сергеевна была участлива, как врач при больном.
– Скорее всего, нет, – сказала Ксения.
– И не отстегнула бы безропотно хлопотливым марвихерам сорок их процентов?.. – не спросил – решил Смирнов.
