Сильно озадачил режиссерский монолог беллетриста.
– Да об этом я как-то не подумал, – неосторожно высказался он.
За что и получил:
– Вот поэтому ты и дурак.
Не до обид уже было Кузьминскому. Заработала азартная сообразилка:
– Выходит, они внаглую Иваныча на дуэль вызвали.
– Выходит, – согласился Казарян. – И еще выходит, что другого пути для них не было. Ксения-то со своей ладошкой – единственная.
– Или кто-то из самых богатых свои не пожелал тратить, – добавил Спиридонов.
– Понятно теперь, почему нас днем собрали. Чтобы без Ксении, да? – И, получив в ответ сдержанный смирновский кивок, продолжил свою речь в несколько ином направлении: – Нет, в этом деле без пол-литра не разберешься. Кстати о пол-литре, Лидия Сергеевна, голубушка! – И заканючил, как нищий в пригородной электричке: – Братья и сестры! Помогите погорельцу чем можете! Три дня не ел, а выпить так хочется!
– Он, паразит, без машины, ко мне в пассажиры специально набился, чтобы здесь нажраться без тормозов, – обнародовал замыслы беллетриста его бывший тесть. И Смирнову: – Насколько я понимаю, мы пока завершили всего лишь первую половину нашего коллоквиума? Даже первую треть, если судить по гаданиям цыганки: что было, что будет, чем сердце успокоится?
– Все так, Алик, – грустно согласился Смирнов, а Лидия Сергеевна решила:
– Пока перерыв. Скоро обедать будем. Вот-вот Ксюша объявится.
Но не Ксюша объявилась. В белой полотняной косынке, в ситцевом сарафане, в кедах на босу ногу – этакой сельской жительницей шла от калитки соседка (через дом) по даче. То была кумир тинэйджеров, попсовая суперстар, тихая и в отсутствие имиджа интеллигентно скромная певица Дарья, любимая женщина любимого смирновского ученика – Георгия Сырцова. Сырцов был любим не только Смирновым, но и – взаимно – замечательной вокалисткой. Хотя вокалистка и знала всех присутствующих, но многолюдство малость смутило ее, и она поздоровалась, робея неизвестно отчего:
– Здравствуйте. Здравствуйте. Здравствуйте. – Третье «здравствуйте» она почти шептала, но, преодолев себя, довольно внятно произнесла положенное: – Прошу заранее простить меня, но, надеюсь, я никому и ничему не помешала?
Раскланялись улыбчиво, и Лидия Сергеевна успокоила гостью:
– Ты не можешь нам мешать, Дашура. А если согласишься с нами пообедать, то вообще все будет замечательно.
– Я на минутку, – растерянно сказала Дарья, не зная, как ей эту минутку использовать.
Положение усугубил и одновременно спас бестактный Кузьминский:
– А Жорки нынче нету тута!
– Я знаю, – пролепетала звезда.
– Он на Валдае, пять дней как на Валдае. Рыбку удит, – подробно объяснил Смирнов. – Принял экзамены у своих дебилов-курсантов и от них – в леса.
– Я знаю, – повторила Дарья.
– Тогда чего ты не знаешь? – слегка рассердился Смирнов.
– Он обещал оттуда позвонить и не позвонил.
– Он и мне не звонил, – простодушно успокоил Смирнов, чем вызвал необычайную радость в рядах смешливых соратников. – А чего это вы ржете, кони стоялые? Что я смешного сказал?
– Ты, старый хрен, определил себя равно привлекательным для Жоры субъектом наряду с Дашей, – витиевато объяснил мужской гогот Казарян.
– Я тупой вроде Витьки, – угрожающе признался Смирнов. – Объясни попроще.
– Иваныч! – возгласил в нетерпеливом ожидании, когда поднесут, Кузьминский. – Посмотри в зеркало на себя, а потом посмотри на Дашу, и тебе сразу станет ясно, кому в первую очередь должен позвонить плутающий меж озер наш общий друг Жорка.
