Без границ - страница 48

Снова хлопнула дверь и на пороге показалась взмыленная Дашка. Ее счастливая мордаха немного отрезвила Женю:

– Привет, мам, – сказала она и чмокнув мать в щеку, уселась за стол, – пожрать есть чего?

– Даш, что за манеры, – осадила ее Евгения, – сейчас наложу. Иди руки мой.

Дашка проглатывала еду с такой скоростью, что Женя испугалась, что та подавится. Она села напротив дочери и любовалась ей. Дашка у нее была красавица. Красивые выразительные глаза, длинные кудрявые волосы. Правда, Дашка постоянно боролась со своими кудрями, пытаясь их выпрямить. Женя вспомнила свою молодость и то, как она хотела кудряшки, но у нее их не было, а вот Дашке повезло, но она это не ценила.

«Что имеем не храним, потерявши плачем» – грустно подумала она об их отношении с мужем.

– Мам, – перебила ее мысли дочка, – можно мы летом с Архипом к нему в Харьков смотаемся?

Женя, не ожидавшая такого поворота, остолбенела.

– Даш, ну какой Харьков? Ты еще мала ездить по чужим странам.

– Ну я же не одна. И вообще, может я за муж за него собралась.

– Я тебе дам за муж, – разозлилась Женя, – институт сначала закончи, а потом о замужестве думай.

– Мам, а вот ты во сколько лет отправилась без родителей в свое первое путешествие?

Женя улыбнулась, вспоминая свои студенческие годы.

– Я, Даш, уже в пятнадцать лет в Москву попала и с тех пор жила самостоятельно без родителей.

– Вот видишь, – упрекнула ее дочь, – а мне уже двадцать один.

– Тогда время другое было. Тогда ни терактов, ни хулиганов, ни мошенников не было. И мы были другими. Более самостоятельными. Хорошие были времена, кстати.

– Мам, ну так ты сама не даешь мне быть самостоятельной. А за границу ты хоть ездила? Хотя бы в туже Украину?

– Ну тогда мы все были одной страной. Это сейчас Прибалтика, Украина и Беларусь другие страны, а тогда все это называлось, одним словом, СССР.

– И ты там была?

– Была, – усмехнулась Женя, – еще в студентах. Сначала, на третьем курсе я побывала в Киеве. Красивый, кстати, город, потом на четвертом на практику нас отправили в Минск, а оттуда мы съездили в Вильнюс. Веселые были времена. Когда-нибудь я тебе про это расскажу.

– Мам, тебе тогда было девятнадцать лет, а я гораздо старше и тоже хочу увидеть мир. Ну, что отпустишь?

Женя посмотрела на свою нахмурившуюся дочь и сказала:

– Ладно, езжай со своим Архипом в его Украину, только глупостей не наделай.

– Глупостей? – удивленно переспросила дочка, – а что в твоем понимании глупости?

Женя покраснела, не представляя, как она сможет объяснить своей дочери про те глупости, которые она имела ввиду. С одной стороны, дочь уже взрослая, с другой, для нее, она совсем ребенок.

Дашка сидела и с усмешкой смотрела на мать. Она явно ее провоцировала.

– Не залети, доча, хотя бы пока институт не закончила, хорошо? – с вызовом глядя на дочь, сказала ей Женя.

– Во как? То есть залетать нельзя, а все остальное можно? Помнится еще зимой мне разрешалось только обниматься.

– Даш, перестань. Я ж не совсем дурочка, чтобы не понимать, что ты не только целуешься со своим женихом.

– Мам, – неожиданно перебила ее дочь, – а у тебя в жизни была настоящая любовь?

– А ты, Даш, сама-то знаешь, какая она настоящая?

– Я знаю, – покраснела Дашка.

– Доча, любовь бывает разная, – задумчиво сказала Женя.

– Я не про ту, какая у вас с папой, а ту, которая, до дрожи в коленках. Такая у тебя была?

Женю резанули слова про ее любовь с Виталием. Она подумала, что даже дочка понимает, что любви с ним уже не осталось. Она вспомнила как любила Димку, того самого студента, ради которого она чуть не завалила защиту диплома. Она вспомнила как его любила и готова была ради него на все. Она вспомнила и вздрогнула. Такой любви ей не хотелось. Такая любовь лишает воли, разума и рушит города. Женя посмотрела на дочь и сказала, что дрожь в коленках не самая главная составляющая любви. Встала и отправилась мыть посуду.