– Хорошо, – вздохнула Алла, – давайте поговорим о наших способностях. Хочу напомнить, Игорь Дмитриевич, что в городе Санкт-Петербурге отсутствует подразделение по розыску пропавших граждан. Не напомните, кто зарубил инициативу по созданию такого подразделения, сказав, что в бюджете средств на это не предусмотрено?
Лосев побагровел, открыл рот, но ни одного слова не сорвалось с его языка: он не мог не помнить, что именно он в тот раз выступил против.
– Поэтому все остальные подразделения работают в предложенных условиях, – продолжила Алла, дав Лосеву время осознать сказанное. – Возможно, вы не в курсе, но ваша дочь умерла в тот же вечер, когда пропала, а вы заявили о ее исчезновении лишь через сутки. Таким образом, к тому моменту, когда начались ее поиски, Катя, к сожалению, уже была мертва. Никакие наши усилия не увенчались бы успехом, даже если бы подразделение по розыску пропавших получило путевку в жизнь! Поэтому я и мои коллеги можем лишь выражать вам соболезнования: поверьте, мы глубоко вам сопереживаем, но дело обстоит так, как я описала.
Опера ожидали нового взрыва со стороны заместителя председателя Заксобрания – возможно, даже угроз, – но ничего подобного не последовало. Лосев тяжело опустился на стул, который жалобно скрипнул под его внушительным весом, и уронил голову на руки. Алла ощутила, как раздражение и гнев, вызванные словами этого человека при первом его появлении, испарились, уступив место печали и сочувствию. Никто не пытался прервать молчание, воцарившееся в кабинете: все понимали, что Лосев первым должен что-то сказать или сделать, поэтому выжидали.
Наконец он поднял голову и тихо спросил:
– Есть хоть какое-то понимание, кто это сотворил с моей Катей?
– К несчастью, ваша дочь не единственная жертва, – ответила Алла, поняв, что буря миновала и теперь можно говорить с чиновником спокойно.
– Что… что это значит? – переспросил он, уставившись на нее немигающим взглядом.
– Обнаружены тела еще двух девушек со схожими повреждениями и способом убийства.
– Повреждениями… Вы сказали, с повреждениями?
– Да.
Алла не хотела вдаваться в подробности, но Лосев, кажется, уже пришел в себя.
– Что за повреждения они получили? – требовательно спросил он. – Вы имеете в виду… изнасилование?
– Дело в том, что убийца вырезает у своих жертв куски кожи.
– Что?!
– Мне очень жаль.
– Это… это он… после смерти, да?
– Верно, после, – солгала Алла. Ей уже сообщили, что экзекуция имела место, пока несчастные были живы и надеялись на спасение. Отцу совершенно не обязательно знать такую правду, в конце концов, что это меняет?
– То есть это маньяк? – уточнил Лосев. – Мою дочь убил маньяк?!
– Во всяком случае, пока все на это указывает.
– И сколько всего убитых? Трое?
– Возможно, больше. Мы наводим справки по городу и области.
Снова воцарилось молчание, и вновь его прервал Лосев:
– Я могу чем-то помочь?
Вот это уже конструктивный разговор!
– На данном этапе вряд ли, – покачала головой Алла. – Однако вполне вероятно, через некоторое время нам может что-то понадобиться…
– Обращайтесь сразу ко мне, – перебил ее чиновник. – Вот мой личный телефон – Он вытащил визитку и на обратной ее стороне записал от руки номер карандашом, взятым с Аллиного стола. – В любое время, ясно? Я серьезно!
– Спасибо, – искренне поблагодарила Алла. – Обязательно воспользуемся при необходимости!
– Когда я могу… забрать тело?
