– Загадка… Но думаю, доза препарата была не очень велика, возможно его обездвижили, а уже затем ввели наркотик? Обрати внимание: капсулы, а не раствор для инъекций! О чем это говорит?
– Если Костя не принимал наркотики на регулярной основе, а его вены в порядке…
– В полном, – перебив, подтвердил Иван.
– Значит, трудновато было бы доказать, что он кололся!
– Точняк! Значит, напихали через рот. Скорее всего, распотрошили капсулы и заставили выпить, а сделать это с молодым, полным сил человеком не так-то просто!
– То есть кому-то было нужно, чтобы он не сопротивлялся?
– Как вариант.
– А откуда убийца мог знать, что парень поднимется на крышу сразу после того, как примет миорелаксант?
– Еще одна загадка! Следачка сказала, что парень работал ординатором в онкологической больничке?
Мономах молча кивнул.
– Так вот, я никак в толк не возьму, кому могло понадобиться убивать ординатора? В больничной иерархии он стоит даже ниже опытной медсестры. Кому он мог помешать?!
– И это уже четвертая загадка, как ты выражаешься, – задумчиво пробормотал Мономах, бессознательно катая по столу карандаш. – Очевидно одно: тот, кто расправился с парнем, имеет отношение к медицине. Выходит, Машка права!
– Что ты намерен делать?
– Я?
– Ну ты же постоянно вмешиваешься в дела Сурковой!
– Дело ведет не она.
– Это тебя остановит?
– Я не представляю, чем могу помочь!
– Действительно… Знаешь, я тоже считаю, что тебе в это лучше не влезать. В конце концов, ты сделал то, о чем Мария тебя просила: заставил СК возбудить дело.
– Мы пока этого не знаем.
– Уверяю тебя, так и будет: мои выводы не оставляют пространства для маневра.
– Как думаешь, почему все это не было установлено при первоначальном вскрытии?
– Халатность? – предположил Гурнов. – Человеческий фактор, знаешь ли, никто не отменял: аутопсию проводил патолог больнички, в которой все произошло, а значит, скорее всего, он руководствовался соответствующими указивками от начальства!
– Ты имеешь в виду, что он и не должен был ничего обнаружить?
– Или как минимум особо не старался найти что-то порочащее заведение, понимаешь? Одно дело – ординатор-наркоша, темная лошадка, которая работает недавно и о подноготной которой никто не обязан знать…
– А другое – убийство в стенах учреждения, которое неминуемо повлечет за собой расследование и присутствие посторонних в лице следователей и оперативных сотрудников! – задумчиво закончил за друга Мономах.
– Вот именно! Потому-то никто особо не заморачивался, в любом случае причина смерти установлена верно, а остальное… Ну остальное – дело следачки и ее бригады. А мы с тобой не имеем к этому никакого касательства, потому как ты – костолом-костоправ, а я…
– Повелитель царства мертвых.
– Мне нравится!
– Машку жалко, – вздохнул Мономах. – Она развелась недавно, а тут – такое…
– Муженек-то бывший что говорит?
– Если верить Маше, он самоустранился: у него другая семья.
– Да-а, дела-а, – протянул Гурнов и махом осушил свой бокал.
Мономах последовал его примеру. На душе у него было скверно. С одной стороны, Иван прав: Маша не требовала его участия в расследовании, а лишь хотела, чтобы оно просто началось. С другой – он ведь почти не знает Валерию Медведь… Вот если бы дело вела Суркова, он бы не переживал, но эта молодая, борзая девица не вызывала у него доверия.
– Ну, еще по одной? – предложил Иван, между тем успевший вновь наполнить бокалы. – За упокой, как говорится, невинно убиенной души!
