– Ребенок ты ребенок.
– Я не ребенок.
Никита вымыл руки, поел, убрал за собой посуду. Мама опять укачивала в коляске писклю – кроватка не помещалась в комнате: папа обещал что-нибудь придумать. Уставшая женщина откинулась на спинку дивана, одной рукой покачивала коляску. Как только малышка замолкала, она пыталась чуточку подремать. Когда сестренка в очередной раз завозилась, Никита качнул коляску. Рука матери упала на колени. Мальчик осторожно отодвинул коляску, все время покачивая ее, прикрыл маму пледом – пусть отдохнет.
Вернувшийся Егор увидел сына, качавшего коляску с сестрой. Молча посмотрел на Марину – спала сидя.
– Я сейчас, – сказал он шепотом, – только руки сполосну.
– Не спеши, иди ужинай, – сын внимательно рассматривал ручку коляски.
Марина завозилась на диване и проснулась.
– Надо же, уснула.
Она потянулась, увидела сына, мужа.
– Мальчики, все хорошо?
– Да, – в один голос ответили они.
Ночью Егор, несмотря на усталость, не сомкнул глаз. Так дальше продолжаться не может – надо найти выход. Легко сказать. С последней работы его попросили, вернее, выставили. Кому нужен охранник, качающий права, даже расчета не дали. А ведь думал, что возьмет кредит, придумает что-нибудь с жильем – ютиться вчетвером в хрущевской однушке не было возможности. Кто его дергал за язык? Ну, устроился он на стройку, даже дворником. Работы невпроворот – денег ноль. А если девчонки заболеют или Никита? Вон сегодня глаз не поднял на отца. Он что ли виноват в том, что отец неудачник. Егор зарычал от злобы на себя. Хорошо, они не знают, чем он занимается.
– Егор, ты чего? – Марина проснулась от его рыка.
– Ничего, все в порядке. Спи. Устала ведь – спи.
Марина ближе придвинулась к мужу: еще чуть и запылает огнем. Положила голову ему на плечо.
– Егор, я тут подумала, может, нам в деревню переехать?
– С дуба рухнула? Из города в деревню? Чего ты там станешь делать? Водить на экскурсии бабок, а экскурсии устраивать на выгоне, где коров пасут?
– Я же все равно пока не работаю.
– Зато Никита в школу ходит.
– У вас тоже есть школа, и весьма приличная.
– Сравнила поселковую школу с лицеем.
– Егор, ты же закончил ее, и Ася – ничего не случилось, а я не навсегда – на время, пока Наталька маленькая.
– А я?
– Может, устроишься у отца? Он же предлагал. Ну что это за работа – охранник в казино. Когда-нибудь это плохо кончится, ей богу, Егор. Ты же порох. Набьешь еще кому-нибудь физиономию – а если суд? Нам тогда что делать? – Марина замолчала, вздохнула, набравшись с силами, продолжила, – Знаешь, я сегодня Никите деньги дала на Баскин Роббинс, а он не пошел… По-моему, он сердится на нас.
– Почему?
– Ревнует к Натальке.
– Мы же их одинаково любим.
– Вдруг ему кажется, что его меньше. Наталька маленькая – все внимание на нее.
– Да нет. Он же мужик – должен понимать. А Баскин Роббинс – всего лишь кафе.
– Не скажи. Он никогда не приглашает друзей к себе в гости…
Девочка закряхтела, завозилась и начала плакать. Марина дернулась к ней.
– Тихо, тихо, милая. Сейчас покормлю…
Егор с семьей приехал к своим на выходные. Действительно, необходимо решать, как жить дальше. Может, отец посоветует. Ему придется сказать, что с работы турнули. Матери ни слова – убьет. По приезде отправились к Аське. Та ужасно обрадовалась Марине с девочкой и племянником. Она выхватила племянницу и начала носиться с ней по всему дому. Рихард пытался занять Никиту, но это оказалось не так просто – разговор не клеился из-за невозможности говорить взрослого.
