Ася блуждала по глубокому подземелью, в котором не было света. Капли воды, ударяясь о холодный пол, разбивались вдребезги. Мрак давил, подавлял своей властью. Она на ощупь пыталась найти выход – не получалось. Вот и в этот раз почувствовала, как рука уперлась в пустоту. Снова развилка, очередная. На этот раз два, а не три туннеля впереди. Ася двинулась дальше по ближайшему к ней. Пройдя несколько десятков шагов, обернулась, словно на чей-то зов, постояла так несколько минут, прислушиваясь – нет, ничего, только удары капель. Потрескавшиеся губы прислонились к стене – она, как и прежде, оказалась сухой, только пыль. Где же животворительная влага? Почему столько времени она слышит звук воды, но не может до нее добраться? Думать нельзя. Останавливаться нельзя. Идти. Надо идти. Все равно куда, лишь бы двигаться. Остановишься и заснешь. А сон – смерть. Она повернула назад по туннелю, вдруг решив, что пойдет по другому пути. Вернувшись, по ее подсчетам, назад к развилке, она не нашла другого туннеля. Но он же был! Был!
– Где?.. Где?.. Где он?..
Ася металась по постели. Рихард в который раз пытался успокоить ее. Обхватив Асю за плечи, он укладывал обратно в кровать, но она тут же вырывалась.
– Ася, Асечка, слышишь меня? Хорошая моя…
Ася не слышала. Лишь звук воды… Язык уже не ворочался от пыли во рту. В какой-то момент она не выдержала и начала колотить кулаками стену, обдирая пальцы в кровь. В темноте не было видно, как она выглядит, но если бы такая возможность была, то Ася, увидев свое отражение, отшатнулась от него в ужасе. В глаза попадала пыль, поднятая ею, щипала их. Обессиленная, женщина завыла, как подстреленная волчица, скуля и взвизгивая. Она прислонилась спиной к стене, сползла по ней на каменный пол и потеряла сознание.
Обмякнув, она, наконец, успокоилась в руках мужа. Рихард положил ее на подушки, пригладил рукой растрепавшиеся волосы, смочил губкой губы. Она лежала в глубоком обмороке. Он не стал приводить ее в чувство – пусть отдыхает. Когда в обмороке, она не бредит. Очнувшись, снова начнет метаться.
