— Отпусти меня! — ударила кулачком в грудь, когда я зажал ее между стеной и своим мощным телом.
— А если не хочу отпускать? — спросил и нежно провел губами по ее виску. Почувствовал, как Аврору бросило в дрожь от моих ласк, и возбудился еще больше. Потому что если девочка так на обычное касание реагирует, то что будет, когда я раздену ее и обласкаю каждый миллиметр ее тела?
— Нас могут увидеть, отпусти, — она сопротивлялась вяло, словно смирилась с тем, что я сильнее и со мной ей не тягаться.
— Только поэтому отпустить? Если так, то предлагаю подняться к тебе в квартиру, — мой голос превратился в проникновенный шёпот. Я чувствовал себя мальчишкой, который зажимает в подъезде понравившуюся ему девушку подальше от глаз родителей.
— Не получится, я не одна живу, — страха от Авроры не исходило, она запрокинула голову, пытаясь разглядеть мое лицо в полутьме. Я действовал осторожно, боясь спугнуть ее. Медленно кончиком носа водил по ее щеке, а холодными ладонями под одежду ей пробирался. Знала бы она, чего мне стоила эта выдержка.
— Тогда ко мне, — выдыхаю ей на ухо.
— Тоже не получится, — покачала головой и рвано вдохнула воздух, когда я прикоснулся к ее плоскому животу.
Кожа у неё была нежная, словно шёлк. У меня в паху все болело от напряжения, а член уперся в ширинку. Хотел, чтобы она притронулась к нему, но тогда точно сбежит ведь. Одно дело невинные ласки и прикосновения, другое — если руку ее под штаны себе запущу.
— Почему?
— У тебя работа.
— Ради тебя готов отложить все дела.
— Это не смешно, Дамир. Поиграл — и хватит, отпусти. Или ты настолько дикий, что готов взять меня у стены рядом с вонючим подвалом? — фыркнула она и скривилась, кивнув на перекошенную дверь слева от нас.
— Не настолько дикий, но вот оголодавший — да.
— После этого на свидание точно можешь не рассчитывать.
— Не говори, что я только что просрал свой единственный шанс, — театрально вздохнул я.
— Так и есть.
— Мне нужно реабилитироваться. Срочно, — произношу, а в следующий момент делаю то, о чем всю дорогу к ее дому мечтал. Впиваюсь в ее пухлые губы своими.
Она что-то стонет, пытается отстраниться, но я беру ее напором. И вот она уже сама открывает рот и разрешает протолкнуть язык внутрь. Ей нравится, я это чувствую. За плечи мои хватается, отчаянно так. И мурчит от удовольствия, словно котёнок. Целуется она, как подобает хорошим девочкам. Сдержанно и невинно. В отличие от меня. Мне, с моими развязными поцелуями, давно уже место в аду уготовлено. Слишком порочно, слишком искушающе. Я мог любую девицу испортить, и глазом не моргнув. Один такой поцелуй — и она уже стонет подо мной в постели.
Громкий хлопок двери и голоса, доносящееся откуда-то сверху, заставили Аврору очнуться. Она отвернула от меня голову, разрывая поцелуй, и уперлась руками в мою грудь, отталкивая.
— Уходи, — дышала так же тяжело и рвано, как и я сам.
— Ещё увидимся, котёнок, — мазнул по ее губам и отстранился. Я бросил последний взгляд на девушку, что замерла у стены и испуганно на меня смотрела, и вышел на улицу. Потому что если ещё немного задержусь, то уже не смогу отпустить. Авророй хотелось обладать, но она достойна лучшего. Не обшарпанной стены, а белых простыней президентского люкса.
В штанах все ещё от возбуждения горело. Пожалуй, мне нужно вечерок с Розой провести. А лучше несколько. Потому что из-за недотраха превратился в дикаря, который на девушек молоденьких в подъездах набрасывается. Даже смешно от такого. Подвёз котёнка, называется.
