Нехотя признаю, что этот как раз ничего — обезьяны отдыхают. Лет под сорок, высокий, темноволосый, широкоплечий. Только увы, знает, как выглядит, какое впечатление производит, успешно этим пользуется и наверняка убеждён, что любая женщина должна быть счастлива, что он, такой весь из себя великолепный, как турецкий сериал, обратил на неё внимание.
— Ну уж нет! К чёрту мачо! — говорю я вслух, поправляя помаду.
Психолог сказала записывать свои мысли на диктофон и переслушивать, чтобы не забывать, чего именно я хочу, к тому же позитивные аффирмации создают правильный психологический настрой. Но я пока ограничилась беседами с навигатором и видеорегистратором. Они терпеливые парни.
Навигатор иногда даже отвечает впопад.
«Поверните налево» — ну чем не рекомендация, когда размышляешь: к магазину и домой, или к бару и во все тяжкие.
— В древнем Риме, кстати, — просвещаю я навигатор, — для учёных мужей была построена библиотека Цельсия, рядом с которой был публичный дом. И подземный ход к нему скрывался как раз за дверью слева. Говорят, выражение «пойти налево» пошло именно с этого благородного заведения. «Дорогая, я в библиотеку!» неплохая отмазка для древней римлянки. Да и вопрос: «Как пройти в библиотеку?» в данном случае уместен и в три часа ночи.
Не знаю, как навигатору, Дымову бы понравилось история, он любознательный. И умный. И начитанный, зараза. И крутой, как кипяток.
— Нет, хватит с меня крутых парней! Все беды от них, презирающих опасность, бесстрашных, волевых, непрошибаемых, одиночек по жизни. Хватит с меня бывшего мужа!
Прости, моё либидо! Теперь только хардкор — только нежные, робкие, чувствительные романтики. Чтобы вместе бояться высоты, плакать над одной слезливой мелодрамой и дружно спасать пауков — поймать банкой в ванной и нести на улицу.
Да, спасать, а не равнодушно-презрительно прихлопывать голой рукой, Дымов!
Заведём с ним собаку. Корги. Нет, лучше двух. Вдвоём собачкам веселее. Потом купим дачу. Заставим все окна рассадой. И чтобы был такой честный, прям охренеть.
Конечно, он никогда не сделает мне предложение, как ты:
«Вот моё сердце. Вот мой хрен. Вот мои деньги. Выходи за меня».
Ты один такой. Но ничего, опущу планочку.
— Да когда-нибудь закончатся уже эти пешеходы! — неожиданно для самой себя взрываюсь я. — Идут и идут. Я выеду сегодня с чёртовой подворотни?
Старушки, подростки, бабы с колясками. Теперь детишки целой колонной, взявшись за руки, славные, парочками, совсем малыши.
Сердце болезненно сжалось. «О малышах не думать! О детях — нельзя!».
Воспитательница предупреждающе помахала мне флажком.
Да вижу я, вижу, не слепая!
Недовольно посмотрела на часы.
Нетерпеливо барабанила по рулю.
Покосилась в зеркало заднего вида.
Может, я знаю этого мачо?
Или когда смотришь на человека третий раз, уже любой кажется знакомым?
О, чёрт! Зря я на него пялилась. Вот какого хрена идёт сюда?
На всякий случай блокирую двери.
Пронзительной трелью взрывается телефон. Лезу в сумку.
«Ну ясно, в турагентстве волнуются, не передумала ли».
— Подождут, — бросаю телефон на пассажирское сиденье.
А, может, и правда передумать? На кой чёрт мне теперь этот круиз? Зачем мне шумный Стамбул, вонючий Измир, тоскливый Иерусалим, дурацкое море?
В ответ на аккуратный стук слегка приоткрываю стекло.
— Девушка, а почему мы с вами ещё не знакомы? — наклоняется ко мне «мачо».
Вблизи он старше.
